Overlord. Том 1. Король-нежить

Сидя на троне, Момонга смотрел в установленное перед ним зеркало. В дымчатой поверхности диаметром около метра плавало вовсе не его отражение, а ровная степь. Как будто это было не зеркало, а телевизор, по которому идёт передача о природе.

В доказательство того, что это не было стоп-кадром, трава в зеркале закачалась и тихо зашелестела.

Обозначая течение времени, встающее солнце постепенно изгоняло распростёршуюся над степью ночную темноту. Это идиллическое зрелище разительно отличалось от безнадёжно-тоскливых пейзажей Хельхейма, где прежде находилась великая подземная гробница Назарик.

Момонга поднял руку, направил её на зеркало и медленно повёл ею вправо. Вслед за ней сдвинулось и изображение.

«Зеркало дальнего вида». Этот предмет позволял следить за заданной точкой и его часто использовали ПК[26] — те, кто специализировались на убийстве игроков, и ПКК[27]

 — те, кто специализировались на убийстве убийц. Впрочем, польза от него была сомнительная: чтобы спрятаться, хватало даже низкоранговой магии антишпионажа, а кроме того наблюдатель мог запросто попасть под ответный удар средств активной защиты от наблюдения.

Однако же зеркало давало возможность без лишних усилий осматривать окрестности гробницы, что в нынешней ситуации делало его достаточно ценным.

Красивая, словно в кино, панорама степи, снятая с высоты птичьего полёта, плавно ползла в сторону.

— Хм, таким движением пролистывается экран. А так, значит, можно осматривать одно и то же место с разных сторон?

Рисуя рукой круги в воздухе, Момонга изменял ракурсы изображения. После многих проб и ошибок он научился управлять зеркалом, но обнаружить разумных существ — или, что было бы ещё лучше, людей — пока не смог.

Он молча повторял одни и те же монотонные действия, но перед глазами тянулась всё та же степь без каких-либо заметных ориентиров, и его энтузиазм иссяк.

Момонга покосился на того, кто находился в комнате вместе с ним.

— Что-то случилось, владыка Момонга? Если надо что-то сделать — только прикажите.

— Нет, Себас, всё в порядке.

Дворецкий улыбался, но в его словах сквозило непривычное ехидство. Он безусловно подчинялся своему хозяину во всём, но похоже, не очень-то одобрял, когда тот действовал в одиночку. Выяснилось это, когда Себас поймал Момонгу после возвращения с поверхности и высказал ему всё, что он об этом думал.

«Трудно мне с ним», — мысленно пробурчал Момонга.

Когда он общался с Себасом, тот напоминал ему старого товарища по гильдии по имени Тач Ми. И немудрено, ведь Тач Ми и являлся его создателем. Но то, что дворецкий был столь же страшен в гневе, как и его творец, явно было лишним.

Жалуясь про себя, Момонга вновь повернулся к зеркалу.

Он мучился с ним для того, чтобы, разобравшись с управлением, обучить этому Демиурга. Именно в этом и состояла его идея по обустройству наблюдательных постов, которую он упомянул в разговоре с демоном.

Впрочем, Момонга с головой погрузился в это занятие не только для того, чтобы перепоручить заботы о наблюдении прислужникам и облегчить себе жизнь. У него был и другой, отдельный расчёт — пусть его достижения будут на виду, и пусть они вызывают хоть небольшое, но уважение. Поэтому он не мог бросить всё на полпути лишь потому, что ему надоело. С горечью думая про себя: «Надо как-то взглянуть с ещё большей высоты… Эх, инструкцию бы!» — он продолжал работать.

Интересно, сколько прошло времени?

Возможно, не так и много, но ему казалось, что если не будет результата, то оно окажется потрачено впустую.

Вперившись отсутствующим взглядом в зеркало, он наудачу махнул рукой, и точка обзора резко поменялась.

— Ага!.. — в возгласе Момонги смешалось удивление, радость и гордость. Всё это напоминало реакцию программиста, когда на восьмом часу сверхурочной работы код, который он долго и упорно правил, наконец-то заработал как надо.

В ответ раздались аплодисменты. Это был, разумеется, Себас:

— Поздравляю, владыка Момонга. Всё, что я могу сказать — потрясающе!

Момонга отнёсся к такой похвале с подозрением — по его мнению, работа, выполненная методом проб и ошибок, того не заслуживала — но, увидев на лице Себаса искреннее восхищение, всё же с ним согласился:

— Спасибо, Себас. И всё же извини, что тебе пришлось сидеть со мной так долго.

— Что вы такое говорите? Моя обязанность — находиться рядом с вами и исполнять приказы. Для того, кто создан дворецким, в этом и состоит смысл существования. Вам не за что извиняться… но вы правы, времени прошло немало. Не желаете прерваться и отдохнуть?

— В этом нет нужды. Я нежить, и негативные эффекты усталости на меня не действуют. Но если ты утомился — отдохни, я не возражаю.

— Благодарю вас за доброту и заботу. Но как может отдыхать дворецкий, когда его хозяин трудится, не жалея сил? У меня есть предмет, который лишает смысла само понятие «физическое утомление», и я намерен остаться с вами до самого конца.