Ожерелье и тыква-горлянка

— Пройдите через панель, что налево за кроватью. Скорее!

В изумлении судья выпустил ее тонкое запястье и послушно зашел за кровать. В темную обивку стены были вделаны три панели. Как только судья надавил на бли­жайшую, она бесшумно ушла вовнутрь. Он прошел в прихожую, освещенную настоль­ным фонарем из белого шелка. Под фона­рем на массивном диване из черного дерева сидела дама и читала книгу. Судья опустился на колени, едва успев разглядеть жакет из императорской желтой парчи с длинными рукавами. Они были вдвоем в укромной пустой комнате. Тишину нарушало лишь потрескивание сандалового дерева, горевше­го в старинной бронзовой жаровне напротив дивана. Голубоватый дымок наполнял ком­нату легким, приятным ароматом. Дама ото­рвалась от книги и сказала чистым, мело­дичным голосом:

— Встаньте, Ди. Поскольку времени очень мало, отбросим пустые формальности.

Она отложила книгу в мягком переплете и внимательно посмотрела на судью боль­шими встревоженными глазами. Ди глубо­ко вздохнул: воистину, столь прекрасных женщин ему доводилось видеть нечасто. Ее безукоризненно овальное лицо было обрам­лено густыми блестящими волосами, убран­ными в высокую прическу, которую скреп­ляли две длинные шпильки с шариками из полупрозрачной зеленой яшмы на концах. Тонкие брови лежали на высоком гладком лбу длинными дугами, маленький ротик на­поминал спелую вишню, носик был изящно выточен. Она держалась с большим досто­инством и вместе с тем с прирожденной лег­костью и дружелюбием.

— Я вызвала вас, Ди, поскольку слыша­ла, что вы великий следователь и наш пре­данный слуга. Необычный способ, которым вы были доставлены сюда, обусловлен сек­ретностью предстоящего вам расследования. Два дня тому назад, в полночь, я находилась в Павильоне, построенном на внешней стене над рекой. Я была совершенно одна. — Она бросила печальный взгляд на бумагу высоко­го решетчатого окна, серебрившуюся в лун­ном свете. — В ту ночь так же, как сегодня, ярко светила луна, и я подошла к окну, что­бы полюбоваться ею. А перед этим я сняла ожерелье и положила на чайный столик сле­ва у входа. Это ожерелье, Ди, является дра­гоценностью императорского дома. Оно со­стоит из восьмидесяти четырех очень круп­ных, прекрасно подобранных жемчужин. Отец подарил ожерелье моей матери, а после ее смерти оно перешло ко мне.

Третья принцесса немного помолчала. За­тем продолжала, глядя на длинные белые кисти рук, сложенные на коленях:

— Я сняла ожерелье, поскольку уже как-то раз потеряла серьгу, высунувшись из этого же окна. Не знаю, сколько я там простояла, наслаждаясь прекрасным лунным пейзажем. Когда же я обернулась и отошла от окна, ожерелья уже не было. — Она подняла глаза и в упор посмотрела на судью из-под длинных ресниц. — Я приказала дворцовым влас­тям немедленно провести тщательное рассле­дование и в самом Дворце; и за его предела­ми. Но до сих пор им не удалось напасть на какой бы то ни было, даже самый ничтож­ный, след. А послезавтра мне предстоит вер­нуться в столицу. К этому времени ожерелье должно быть у меня, поскольку отцу всегда хочется видеть его на мне. Мне кажется... Нет, я убеждена, что кража была совершена посторонним, Ди. Должно быть, он подъехал на лодке, взобрался на стену и стащил дра­гоценность, пока я стояла спиной к окну. Действия и передвижения всех и каждого в этой части Дворца в ту полночь были впо­следствии тщательно проверены. Вор, несом­ненно, проник снаружи, и поэтому я поручаю вам, Ди, вести расследование за пределами Дворца. Вы будете действовать в строжай­шей тайне, никто как в самом Дворце, так и вне его не должен знать, что я дала вам это поручение. Как только вы обнаружите оже­релье, вы раскроете свое инкогнито, явитесь сюда как официальное лицо и официально вручите мне ожерелье... Разорвите чуточку воротник вашего платья по шву, Ди.

Судья подпорол шов справа. Третья прин­цесса достала из рукава плотно сложенный квадратик желтой бумаги и, приблизившись к собеседнику, засунула ему в ворот эту кро­шечную бумажку. Молодая красавица ока­залась очень высокой; прядь ее волос кос­нулась лица судьи, и он ощутил исходив­ший от них тонкий аромат. Принцесса вновь села и продолжала:

— Бумага, обладателем которой вы теперь являетесь, дает вам право совершенно откры­то и беспрепятственно войти во Дворец. Ни­кто не посмеет остановить вас. Вы вернете мне этот документ вместе с ожерельем. — Прекрасные губы тронула легкая улыбка. — Я вверяю вам свое счастье, Ди.

И она кивнула, давая понять, что аудиен­ция окончена, затем вновь взяла в руки кни­гу и углубилась в чтение.

Глава шестая

Низко поклонившись, судья Ди отступил назад и вернулся в комнату старшей фрейли­ны. Панель бесшумно вернулась на свое мес­то. Морщинистая белая рука в нефритовом браслете по-прежнему лежала на подушечке.

В тот миг, когда судья опять коснулся тон­кого запястья, в дверь постучали. Дочь гос­пожи Гортензии бесшумно отодвинула засов и впустила двух придворных дам. Первая внесла поднос с письменными принадлежнос­тями, вторая — бамбуковую корзинку со све­жим ночным платьем.