Ожидай странника в день бури

– Боги могут защитить себя при помощи «флюида жизни»... Меня научили даже этому. Я смогу это сделать еще только один раз.

Она посмотрела на него со спокойной твердостью.

– Тебе нужно получить мое согласие, а я не даю его. Я ухожу, но не говорю тебе «прощай», Великий Сехер. Даже ты должен уважать мою волю. Особенно ты! Помнишь, как в пышно изукрашенном саркофаге везли золотую ладью Осириса? Как спустили ее на воду, и она заскользила по зеркальным водам Хапи? Как все ликовали, и лазоревое, как цветок льна, небо Египта сияло своей прозрачной далью? Под ним пересеклись наши пути, – и это навсегда останется со мною...

* * *

...Бесконечные пески простираются до самого горизонта, они опускают на все покров забвения... Скалы отбрасывают четкие тени. В полете стрелы от них – на каменистом плоскогорье – надежно скрытая от посторонних глаз гробница. На запечатывающей ее плите Владыка Сехер, Верховный Жрец Тота, своими руками выбил зубилом надпись:

«Как птица всегда находит путь в необъятных просторах небес, так и мое сердце всегда отыщет путь к твоему сердцу. Ты никогда не будешь одинока в своем странствии по туманам миров, ибо мой дух повсюду рядом. Я всегда смогу отыскать твои следы в лабиринтах грядущего... пройти по ним и вновь обнять тебя своими руками, – что бы ни случилось».

Плиту заносит песком, и мужчина в белых одеждах, высокий и широкоплечий, расчищает ее каждый раз, когда приходит сюда. Он подолгу сидит у камня, до тех пор, пока Ра не пересечет насвоей золотой ладье небеса и не скроется за горизонтом...

* * *

Сиург, Рыцарь Грааля, застыл, как громом пораженный. Завеса в его сознании упала так внезапно, и так ясно обнажилась суть, что у него перехватило дыхание. Боясь потерять равновесие, он оперся рукой о ствол высокого дерева, сырой от ночного дождя. Море шумело внизу, принося запахи йода и водорослей. Ветер гнал по низко нависшему небу лиловые тучи...

– Может быть, я просто безумец? Колдовство спутало мои мысли? Сделало одержимым?

...Он слышал шелест песка, видел скалистую пустыню без конца и края... и себя, на коленях, у гробницы, запечатанной камнем. Он сам выполнил весь ритуал, в точности, как указано в Книге Мертвых... Неумолимые пески равнодушно заметали это последнее место их свиданий – его и женщины, которая шепот времени превращала в музыку... и без которой мир померк и смолк. Только пески продолжали петь свою бесконечную песню...