Озимандия (СИ)

Но и ветер, разошедшийся к этому времени уже так, что кроме песка и снега в воздухе оказалось все, что только было можно, начиная с желтых листьев и, кончая мелкими ветками и кустами, не так-то просто уже было остановить. Сильнейший порыв и перед волком неожиданно вырастает преграда в виде сваленного, обгорелого дерева. Треск ломающейся ели и её толстых лохматых веток было ничем по сравнению с образовавшимися при этом и теперь торчащими в разные стороны острыми сучками, остатками тех самых веток, сломанных при падении и готовыми в любой момент вспороть брюхо любому, кто осмелился бы через них прорываться. Разлетающиеся в разные стороны комья грунта, выдранные из земли уродливыми, не один метр в диаметре, корнями завалившегося гиганта больно ударяют животное по голове и по носу, тут же от удара рассыпаясь на мелкие комочки и превращаясь в пыль. Но дело уже не в этом, дело сделано и какая разница, что с этими комьями потом стало. Резкая боль от удара и…какое-то мгновение зверь вообще ничего не видит. Темнота и пустота поглощают его. Но волк уже набрал скорость. Еще одно, последнее касание земли, сначала двумя передними, мощными лапами, и тут же задними. И тут же, длинная шерсть на загривке еще не успела подняться при приземлении, сильнейший, всеми четырьмя лапами толчок вверх… Огромная туша зверя взмывает над деревом, сбрасывая с себя грязь и мордой пробивая себе дорогу. Две лапы, одна чуть выше, другая чуть ниже под ней, горящие, ничего не видящие, почти черные глаза, черная в седину морда, белые клыки и красная, брызжущая слюной звериная пасть врезаются в уцелевшие ветки, разбрасывая их в разные стороны. Свист, треск… Сучок царапает волчье брюхо, чуть ниже бы и конец, но нет…

И вот уже опасность позади, но небо сдаваться тоже не собирается. Темнота окутывает все кругом, и вот уже к взбесившемуся ветру сначала прибавляется дождь, а затем, зверь не успевает еще отмахать от упавшей сосны и пары неглубоких впадин, следующих одна за другой, как к дождю прибавился еще и снег. До этого в воздухе летал только снег, сорванный с земли и вперемешку с песком, теперь же он стал валить еще и сверху. К стоящему в ушах треску обрываемых с деревьев веток, прибавилось еще и зловещее завывание вьюги. Ночь…

И снова зверь оказался сильнее. Огромными прыжками он все дальше и дальше уходил в непроглядную мглу бесконечности, признавая в этом мрачном мире, где ему довелось жить только себя и свою силу и живущего только по своим, известным только ему одному законам.

И стихия сдалась, что толку беситься, когда тебя не бояться! Ветер успокоился, снег прекратился, черные, закрывшие все небо тучи, рассеялись, и даже тяжелый серый смок, висящий над землей уже который год, и тот, кажется, стал прозрачней. И даже засветило солнце, большой красный диск которого, оказывается, все время до этого низко висел над горизонтом, все время светил, и никуда, оказывается, не девался.

Зверь остановился и оскалился, рассматривая своими волчьими, холодными глазами открывшуюся его взору заснеженную долину, в которую ему сейчас предстояло спуститься. Белый снег и вывороченные вокруг с корнем многочисленные деревья, торчащие из него, очень даже ничего вписывались в созданную, когда-то богом и теперь уже, скорее всего, давно им забытую картину мироздания.

День 2, эпизод 9

Эпизод IХ

Шаги идущих глухо отдавались в пустоте тоннеля. Отражались от его грязных, почерневших от времени стен и, размазавшись по его шпалам, исчезали где-то далеко-далеко за их спинами. Чернота поглощала все: и звуки их шагов, и их голоса, да и их самих, пожалуй, тоже. Неподвластным оставался только луч света от маленького фонарика, действующий на нее, словно красная тряпка на быка, но это было уже делом времени. Батарейки в фонарике постепенно садились, и ждать темноте оставалось не так уж и долго. Еще немного и эти двое окажутся полностью в ее власти. Игра в кошки — мышки, наконец, закончиться и тогда уже больше никто не посмеет соваться в ее мрачные владения.

Но пока еще луч света не погас и будто скальпель, продолжал вспарывать черное брюхо последней. Ребята шли вперед, шаг за шагом продвигаясь к намеченной цели, а темнота, тем временем, осторожно кралась за ними следом, еще не пугая, но уже настораживая и не отставая.