Падение Рыжего Орка

— Да не парься так, Вареник! — словно спохватился Тин. Усмехнулся. — Пьяный я был тогда — вот и все объяснение. Слушай, а у тебя какие планы на четырнадцатое?

Резкая смена темы разговора снова ошеломила. Тихон Аристархович не дает ей расслабиться. Так, собраться. Срочно собраться. Обдумает услышанное потом.

Варя протянула руку и коснулась его лба рукой. И вразрез с ее намерениями это прикосновение обернулось сладостью. Невинное и какое-то, в то же время, интимное. Кожа приятая, теплая, ровная. Так и хотелось запустить пальцы дальше, в русые волосы. Тихон вдруг прикрыл глаза. Явно наслаждаясь лаской. Варя, словно испугавшись, резко убрала руку. И Тин так же резко открыл глаза.

— Нет, жара нет.

— А с чего ты решила, что у меня жар? — спросил он чуть раздраженно.

— Мне на секундочку показалось… — начала Варя вкрадчиво. — Что ты собрался пригласить меня на романтический ужин в честь Дня всех влюбленных.

— Чего? Какой день? Не, не слышал. А четырнадцатого у меня день рождения.

Варя расхохоталась — громко, звонко, сбрасывая нервное напряжение.

— Как тебя так угораздило, Тиша?

— Все вопросы к моей матушке. А она мне на это всегда говорит: «Скажи спасибо, что не восьмое марта, Тиша».

— И то верно, — все еще улыбалась Варя.

— Да и вообще — это все какие-то нарочно придуманные идиотские праздники, — с непонятным раздражением сказал Тин. — И я их отказываюсь признавать!

— Разошелся-то, разошелся…

— И, правда, чего это я? — подыграл ей Тихон. И уставился на нее выжидательно. Невинно распахнутыми глазами, которым она ни на йоту не верила. — Ну, так как? Какие планы на четырнадцатое?

— Так понимаю, я имею честь быть приглашенной? — чинно спросила Варя.

— Чести у вас, Варвара Глебовна, и без моего приглашения — хоть отбавляй, — так же чинно склонил голову Тихон. — Но буду рад видеть, да. Тут будем праздновать, в «Тине». Ничего особенного, попили, поели, меня похвалили, разошлись. Но вдруг тебе захочется…

— Захочется, — твердо.

Еще как захочется. Без вариантов.

А теперь ей предстояло ломать голову над подарком. Что подарить человеку, у которого есть три ресторана и огромный джип? Чем его удивить?

— Привет, Любашкин.

— Привет, хорошая моя, — рассмеялась невестка.

— Как дела?

— Дела растут, я круглею.

— Так это же замечательно! Ты себя как чувствуешь? Все в порядке?

— Все отлично. Скачу козой.

— И как это Коля тебе разрешает?

— Так я скачу, когда он не видит, — снова рассмеялась в трубку Любава. — Ты соскучилась или по делу?

— Соскучилась. И по делу.

— О, интересно! Рассказывай, какие у тебя дела могут быть к глубоко беременной женщине.

— Ну… гхм… как к стеклодуву.

— Ой… — разочарованно протянула Люба. — Тут я пас. Я уже давно к горелке не подходила. Я как забеременела — твой братец мне форменный скандал устроил. С топаньем ногами и цитатами из Семейного Кодекса.

— Да ладно?

— Правда-правда. А тебе чего нужно? Если только консультация вдруг — то я могу… — неуверенно произнесла Любава.

— Я хотела заказать подарок. Из стекла. На день рождения.

— Не, я точно не могу. Слушай, а давай у Берковича закажем? — воодушевилась Люба. — Он тебе черта лысого сваяет. Вообще так вырос в мастерстве — мне за ним теперь не угнаться никогда. Особенно со Звероящером на хвосте.

— Черта лысого мне не надо, — рассмеялась теперь Варя. — Давай у Берковича, я не против. Когда сможем?

— Я Егорке позвоню и тебе потом перезвоню, хорошо?

— Хорошо. А… Колька ревновать тебя не будет?

— Будет. Но мы ему не скажем, — беспечно ответила невестка.

— Любааа… Скрывать что-то от Звероящера — очень неосмотрительно. Он ведь все равно почует, даже если я промолчу.

— Ладно-ладно, — усмехнулась Люба. — Я ему скажу. Потом. Постфактум. Тебе подарок нужен или нет?

— Нужен.

— Ну, вот и все. Я перезвоню. Если что, ты же меня на машине заберешь? А то я за рулем уже не помещаюсь.

— Заберу, — пообещала Варвара. — Жду звонка.

Егор Беркович, Любин партнер по стеклодувной мастерской, в который он в последнее время хозяйничал единолично, встретил своих гостий радушно. Варя видела Егора живьем впервые — до этого только на фотографиях, размещенных на сайте. По сравнению с теми фото Беркович выглядел еще худощавее. Еще горбоносее. И симпатичнее — потому что теперь его волосы были коротко острижены.

— Тебе идет такая стрижка, Егорий, — щебечет Люба, пока хозяин мастерской разливает кипяток по кружкам.

— Угу. Полминуты горит, а потом красавец.

— Егор?!

— Подпалил себе патлы, — усмехается он и садится к столику. — Пришлось стричься почти налысо. Хорошо хоть морда лица цела.

Люба принимается ворчать, и Егор быстро меняет тему.

— Варя, что хочешь? Рассказывай.

— Цветы, — ей почему-то неловко. — Розу. Белую. Можно?

— Можно, — задумчиво произносит Беркович. — Не работал раньше цветы. Интересно попробовать… — трет горбинку тонкого носа. — Подружке в подарок? В смысле — девушке?

— Нет. Мужчине.

Егор и Люба так смотрят на нее, что Варе кажется, что она сейчас покраснеет.

— Что?! Зато оригинально!

— Более чем, — усмехается Егор. — Не то слово, как оригинально. Я бы офигел, если бы мне подарили букет стеклянных роз.

— А можно букет? — удивлена Варя.