Падший

– Достаточно того, что ты здесь, рядом со мной. Антонио был ближе к Луке по возрасту и опыту. По этой причине я не так уж много с ним общался, однако чувствую родственную связь с ним, потому что он работал в полицейском участке на Батон-Руж. Помню, как впервые сказал Антонио, что хочу стать детективом. Он написал письмо в полицейскую академию, расхваливая меня, и был рядом, когда я получил звание. – Печаль исказила лицо Майкла.

Селина сжала его руку крепче.

– Если тебе что-нибудь понадобится, – сказала она, – не раздумывай, дай мне знать. Даже если это только на время облегчит твое горе. Грусть порой бывает невыносимо тяжелой.

– Я не грущу. Я злюсь.

Селина кивнула. Пальцы Майкла переплелись с ее собственными, когда он придвинулся еще ближе. На мгновение Селина засомневалась, но потом все же обхватила его руку своими ладонями.

Пришло время принять решение.

И хотя Селине было больно признавать это, Пиппа во многом права. Майкл Гримальди отличный человек, который определенно питает к ней нежные чувства. Было бы глупостью со стороны Селины игнорировать подобный факт. И Пиппа сказала, что любовь такой же выбор, как и многое другое в жизни. Мудрая молодая девушка выбрала бы любовь такого джентльмена, как Майкл Гримальди.

Однако Селина не могла отделаться от воспоминаний о том поцелуе с Бастьяном. Дни и ночи напролет она честно пыталась забыть. Пыталась игнорировать то, как дрожали ее руки, игнорировать тепло, что согревало ей грудь, прикосновение его губ к ее коже.

Волна эмоций захлестывала Селину последние пять дней. Она злилась на всех, кто ей врал. Сходила с ума, не понимая, почему никто не хочет помочь ей вернуть память.

Селину снедала чудовищная тоска.

Она столько всего потеряла. Больше, чем могла припомнить за раз. Два дня назад она раздумывала о том, чтобы нарушить обещание, данное Бастьяну, – даже оделась, нацепив пальто и сапоги, собираясь снова заявиться в ресторан «Жак», чтобы потребовать… что-нибудь от него. Что угодно, лишь бы не это ледяное расстояние между ними.

К счастью, Селина пришла в себя до того, как успела выйти из квартиры. Ей необходимо забыть Себастьяна Сен-Жермена. Он дал ей понять четко и ясно, что не хочет иметь с ней дел. И она потеряет достоинство, если станет умолять мужчину уделить ей время, уж тем более мужчину вроде Бастьяна.

Бастьян из тех молодых людей, что заботятся только о себе. Да, это правда, он испытывал чувство вины, однако недостаточно сильное, чтобы взять ответственность за ту боль, что причинил, или за то, что избирал для себя иной путь. Майкл Гримальди же был надежным и честным. Молодой человек, который заслуживает того, чтобы его любили.

Майкл заслуживает любви Селины.

И не нужно слушать голосок в голове, который Селина никак не могла заставить умолкнуть, который твердил ей, что это не совсем правильно.

Майкл и Селина продолжили прогулку, пройдя мимо черной ограды из кованого железа и зайдя на тропинку, ведущую к собору Сен-Луис. За последние несколько месяцев Джексон-сквер стал одним из самых любимых мест Селины в Новом Орлеане. Странно, но ей совсем не нравилось строение в центре: церковь с тремя шпилями и часами на центральной башне. В последний раз, когда она посещала здесь службу, у нее закружилась голова, и необычное, беспокойное ощущение наполнило ее изнутри. Пиппа тогда тут же вывела ее на улицу, сказав, что впредь они могут ходить на службу в другую церковь.

– Жестокость столько всего отняла у нас обоих, – задумчиво сказала Майклу Селина.

– Хотелось бы мне защитить тебя от всех невзгод.

– Все постоянно твердят, как мне повезло, что я почти ничего не помню. – Она скривила рот. – Ее губы скосились на одну сторону. – Порой мне хочется согласиться.

– Только порой? – Беспокойство исказило черты Майкла. – Значит, бывают времена, когда тебе хочется все вспомнить, несмотря на то что это бы означало пережить те ужасы вновь?

Селина подумывала сказать ему, как она презирала окружающих за то, что те вечно пытаются оградить ее от правды, пусть даже это и жуткая правда. Но она не была уверена, что Майкл ее поймет. Он не казался ей человеком, который может увидеть красоту в чем-то темном и мрачном, как умела видеть ее Селина. Он скорее казался человеком, который всегда тянется к свету.

– Мне кажется, что я очень много всего упускаю, что мне недостает части самой себя, – сказала она вместо этого. – Из-за этого я чувствую себя… разбитой. Как будто никогда больше не стану целой, сколько бы ни пыталась.

Майкл перестал шагать, повернулся к ней и взял обе ее ладони в свои. Медленно и осторожно он поднес их к своим губам и оставил на ее коже нежный поцелуй.

– Ты не разбита, Селина. Совсем нет. – Он сделал паузу. – И если для тебя так важно все вспомнить, быть может, нам следует поговорить с кем-нибудь об этом.

– С другим врачом?

– Я все разузнаю. – Уверенность появилась на лице Майкла, как будто он точно знал, с кем следует поговорить.