Падший ангел. Явление Асмодея (СИ)

Изредка он сгибался в сторону, кривил лицо, будто от ревматизма. Все-таки осенний Коден – не самое подходящее место для его сокрушенных костей… Ему и в повозке пришлось сползти со скамьи и сундука на пол, где его ждали мягкие прохладные чепраки. Вытягивая давно ломившие ноги, он чувствовал облегчение. Его новый доминиканский напарник, брат Ронер, давно подсказывал это сделать. Умерив глас гордыни, брат Рамон лишь в конце трехдневного пути поддался уговорам брата. И то после того как отправил его проверить в задней тяжелой повозке, сколько им сложили железных кляпов. Нужно было заранее рассчитать, сколько грешников одновременно они смогут допросить. А железный кляп не позволяет грешнику разжалобить суд. Этот инструмент нужен для того, чтобы предотвратить пронзительные крики жертвы, докучавшие инквизиторам, крики, зачастую жалобные и притворные. Железная трубка внутри кольца плотно засовывалась в горло жертвы, а ошейник запирался болтом на затылке. Отверстие позволяло воздуху проходить. Но даже с железным кляпом попадались грешники, которые непотребно вели себя на допросе – тогда брат Рамон отправлял другого брата заткнуть пальцем эту трубку и вызвать удушье.

Также это приспособление было незаменимо при сожжении на костре, чтобы не слышать чудовищных криков еретиков, особенно на Аутодафе. Вопли осужденных способны даже заглушить духовную музыку. Поэтому брат Рамон не любил эти вопли, в отличие от многих других инквизиторов, устраивающих непотребные крики на пытках.

Раньше брат Рамон сам проверял инструменты, но все проклятые суставы. Теперь ни согнуться – ни разогнуться. С братом Ронером он ехал впервые – легаты меняют инквизиторов, как перчатки, разбивая устоявшуюся пару, поставляя напарником в таком деле – совершенно чужого человека, основываясь только лишь на чьих-то наветах. Откуда им знать, что для этой миссии, нужны рыцари Христовы, твердые, как кремень.

Инквизиторы должны быть как два пальца на одной руке, похожими, близкими и безликими. Они должны доверять друг другу более, чем мирские братья, потому что выполняют самое святое – Волю Божью.

Но тут же устыдился брат Рамон своих мыслей о римских легатах: «Нет! Не они все решают. Бог дал – Бог взял. Наказует и милует, низводит до ада и возводит. Забирает одних братьев – дарит других, на все Божья воля, на всем рука Его».

Вот поэтому теперь всякий гражданин должен лично явиться к инквизитору, сознаться во всем, что касается ереси, отречься и выполнить епитимью, которая будет наложена на него. Таким путем он может избегнуть позорного наказания, тюрьмы и конфискации. О каждом должен быть составлен подробный протокол, и если кто утаит правду или снова впадет в заблуждения, то с ним поступят по закону. Что же касается закоренелых еретиков, их следовало судить независимо от их оправданий, самым строгим образом, согласно с канонами. Но внушительный опыт разговора с людьми с помощью раскаленных щипцов подсказывал брату Рамону, что не исправим человек, и значит не нужно ждать, когда смертный страх приведет его к раскаянию. Пытки должны спасать людей, а не лживые слова. Он вспомнил одно знаменитое латинское изречение «audiatur et altera pars»[6]

. Он прочел его на стене в Ратуше и по его лицу прошла ухмылка. Как можно доверять еретикам открывать свои мерзкие рты?

Брат Рамон вспомнил одного инквизитора, который сообщил ему, что за восемь лет этим инквизитором были осуждены и сожжены восемьсот тридцать шесть еретиков. И он помнил всех до одного, причем помнил их лица, искаженные болью, и их глаза, наполненные ненавистью.

Брат Рамон очень сожалел, что не вел счет казненным. Он – душепастырь, так и не посчитал, сколько спасенных душ на его счету. Но спасение одной души все не давало ему покоя. Это случилось в городке Зронгхейм. И он, поначалу не придавал значения тому случаю.

…В 1589 г. Лерен Терсдиттер призналась, что в возрасте 19 лет поступила на службу к одному преуспевающему лавочнику, который обещал помочь с замужеством. Ее никто не брал замуж (хотя все подруги уже создали семьи), и родители обвинили ее в ведовстве. Лерен исправно работала в лавке своего господина, готовя настойки от кашля, желудочной болезни, подагры и сыпи. Он научил ее заговаривать молоко и оберегать от порчи коров, заговаривать соль и мази для лечения болезней, переносить боль с человека на животных.

Брат Рамон спросил ту женщину, как она лечила людей? Наивная, она повторила ему одну из фраз, употребляемых при лечении: «Я вылечу тебя от простуды: кашель, простуда внутри, простуда в спине, простуда в груди, из кости и плоти в березу и камень уйди, во имя Отца, Сына и Святого Духа».