Paint it black

Я допил остатки чая и поднялся из-за стола. Я понимал, что как-бы мне не хотелось прежней жизни уже не вернуть. Серебряные Холмы покалечили меня и мне нужно как-то смириться с этим увечьем и снова дышать полной грудью.

Запихав ковер в багажник своего кроссовера «вольво», я бережно погладил «мазерати» и покинул родной дом. Я собирался навестить Бориса, хотел он того или нет. По дороге я отправил Марине бандероль с портретом Риты. Уже выехав из города, я набрал номер Марины. Она ответила и сразу узнала меня.

– Привет, – сказала Марина, – если ты насчет Риты, то она так и не связалась со мной.

– Очень жаль, но сейчас я звоню по другому поводу. – ответил я.

– Любопытно.

– Я кое-что отправил тебе по почте и хочу, чтобы ты сохранила это для меня.

Марина рассмеялась.

– Что это? Кусочек твоего разбитого сердца или любимые стринги?

– Ты опять пьешь? – спросил я.

– Патрик, я выпиваю довольно часто, но не бери в голову. Моя творческая натура требует полива алкоголем иначе она завянет. Так что же ты мне отправил?

– Портрет Риты кисти Берэ.

Не знаю почему я упомянул его. Мог бы сказать просто портрет, но как-то само сорвалось. Марина какое-то время молчала.

– Не знала, что он рисовал ее, хотя они виделись пару раз. – сказала она.

Теперь пришла моя очередь взять паузу. Я не знал, что она подумает, узнав откуда у меня этот портрет. Наверно мне лучше сказать правду, и город и сам Берэ достаточно повлияли на нее чтобы Марина хотя бы попыталась поверить мне.

– Он нарисовал ее пару недель назад, возможно когда-нибудь я смогу рассказать подробней.

Снова повисла пауза, после которой Марина спросила.

– Патрик, во что ты вляпался?

– Поверь мне, я и сам хотел бы знать. – ответил я.

– Мне хотелось бы встретиться с тобой. – сказала Марина.

Это было неожиданно, но я не имел ничего против.

– Я готов, но совсем не собираюсь возвращаться в Серебряные Холмы.

– Это не проблема. – сказала Марина, – Ты где сейчас? У себя в Олбруке?

– Уже нет. – ответил я. – В пути. Еду навестить своего друга.

– Когда собираешься вернуться?

– Не знаю, но думаю не скоро. После визита к нему я не собирался возвращаться домой.

Марина снова замолчала. Я увидел впереди мост через реку и остановился посередине. Мне надо было избавиться от ковра. Выйдя из машины, я оперся о перила моста и стал смотреть на воду, ожидая что скажет Марина. Наверно нам обоим было чем поделиться и мне тоже хотелось увидеться с ней.

– Патрик, а если я приеду туда, где твой приятель это не сильно помешает? – наконец спросила она.

– Конечно нет, но это довольно далеко. Маленький городок на северо-востоке. Агельмут.

– Никогда не слышала о таком, – сказала Марина, – но не страшно, найду в инете. К дальним поездкам мне не привыкать, я часто мотаюсь по Европе.

– Хорошо, как приедешь позвони и не садись пьяной за руль.

– Патрик заткнись! Через пару дней жди.

Я убрал телефон и осмотрелся. Дорога казалась безлюдной, я еще не добрался до скоростного шоссе. Достав из багажника ковер, я швырнул его в воду. Он быстро пошел ко дну и утонул как когда-то сама Инга. Я вернулся в машину и продолжил свой путь.

В Агельмут я прибыл уже в сумерках. Глаза слипались от усталости после семи часов дороги. Остановившись у железнодорожного вокзала, я достал смартфон и открыл карту города. Ближайшая гостиница оказалась почти возле вокзала.

Она была далека от величественной «Астории», но выглядела уютной. Если честно мне сейчас сгодился бы любой дешевый мотель. Так что это симпатичное двухэтажное здание меня очень обрадовало.

Я снял номер на втором этаже, принял душ и уснул как убитый.

Утром я пожалел, что это не «Астория» и тут нет бассейна. Пришлось ограничиться душем и спуститься вниз позавтракать. Маленький ресторанчик без намека на роскошь, оказался очень неплох. Я отлично перекусил и собрав вещи отправился на другой конец города, самую его окраину, где находился дом Бориса. Городок был совсем небольшим и очень скоро я добрался до нужного мне места.

Дом, где жил Борис был уже за чертой города, по ту сторону реки и его участок граничил с лесом. Это было красивое уединенное место. Именно то что хотелось Борису для его затворничества. Пару минут полюбовавшись видами я открыл калитку и направился ко входу в дом. Дверь открылась раньше, чем я успел подойти к ней, наверно меня увидели из окна.

Прошло немногим больше трех лет как Борис повредил позвоночник. Его вывезли вертолетом в ближайшую клинику, а наследующий день прилетели его родители. Травма оказалась очень серьезной, и врачи сказали, что шансы на то, что Борис сможет ходить практически равны нулю. Тогда никто не хотел в это верить ни мы, ни его родители, ни сам Борис. Больше года его возили по лучшим клиникам Европы, кое где даже появлялись проблески надежды, которые вскоре угасали. Ничего не изменилось, Борису суждено было остаток жизни провести в инвалидной коляске.