Палач спешить не любит

Если его не пристрелят снайперы, и он не попадет под ракетный обстрел, то к утру должен выйти на окраину Аль-Джабирии. Самое трудное — узнать, где же все-таки находится Мигеле Антонари. Если завтра к полудню он не найдет итальянца, потом могут возникнуть проблемы. Кто знает, как здесь будут развиваться военная операция. Придется объяснять, каким образом он, гражданское лицо, да еще иностранец, попал в зону боевых действий…

12

Начальник отдела зарубежной информации телекомпании «RAI-1» Альберто Минотти, пулей выскочив из своей комнаты, побежал к президенту телекомпании, кабинет которого находился на седьмом этаже.

— Господин Равазолла! На мою электронную почту пришло письмо! Оно послано похитителями Антонари!

Президент компании выпучил глаза и вскочил на ноги:

— Что? Что вы сказали? Где? Как? Когда оно пришло?

— Только что. Я как раз смотрел почту и увидел на экране сообщение о поступившем письме. Открываю… — взволнованно начал рассказывать Минотти.

Равазолла нетерпеливо перебил подчиненного:

— Кто его послал? Чего они хотят?

— Кто его послал, одному богу известно. За освобождение Антонари требуют выкуп в девять миллионов долларов. Его мы должны заплатить в течение трех дней. В противном случае репортер будет казнен, а кадры его казни поместят в Интернете. Да, забыл сказать, они поместили в прикрепленном файле фотографию Антонари в окружении боевиков в масках. Демонстрировать свои лица они не хотят и намерены решить дело с большой выгодой для себя.

Равазолла поднялся из-за стола и пару минут расхаживал по своему кабинету.

— Они передали, где и как можно с ними связаться?

— Нет, там есть только уведомление о том, что в течение ближайших суток они направят дополнительную информацию в наше багдадское посольство. Наверное, там будет сообщен адрес или какие-то координаты посредника. Ведь именно так они договорились с русскими об освобождении Киселева.

— А что же делать нам?

Президент остановился посередине комнаты. Было заметно, что он в растерянности.

— Господин Равазолла, самое главное, что он еще жив. И мы больше не можем сидеть сложа руки, — еле слышно произнес Минотти.

— Надо немедленно поставить в известность спецслужбы, — ответил Равазолла. — Сами мы не решим эту сложную проблему.

* * *

Агаев перешел бархан и остановился, увидев, что неподалеку проступили какие-то неясные очертания, даже в ночной темноте резко выделявшиеся на фоне песчаной пустыни. Он мгновенно бросился вниз, сжимая в правой руке автомат, поскольку успел зафиксировать впереди незначительное движение. Не вызывало сомнений, что там находилось какое-то живое существо.

Агаев прополз вперед несколько метров и понял, что его так насторожило. У подножья бархана лежали верблюды. В свете ущербной луны Дмитрий понял, что они мертвы. А сбоку, припав на передние ноги, копошился четвертый, значительно меньших размеров. Словно не зная, что ему делать, он то растерянно терся головой о труп переднего верблюда, то испуганно озирался по сторонам. Агаев приблизился к нему. Несмотря на испуг, животное не сходило с места, повторяя свои прежние движения. Когда он всмотрелся в этого малорослого верблюда, то замер от изумления. Верблюд плакал. Ему показалось, что это был подросший верблюжонок, который стоял около мертвой верблюдицы.

Тронутый увиденным зрелищем, Агаев поднялся на ноги. Бросить здесь это беззащитное животное он не мог. Не было никаких сомнений, что верблюдов кто-то убил. Скорей всего, по ним вели огонь из того самого вертолета, который недавно чуть не обнаружил его самого. Раскрыв один из больших тюков, привязанных к спинам расстрелянных животных, Дмитрий обнаружил там оружие. Наверное, оно находилось и в других тюках.

Агаев с себя автомат и вещмешок. В его поклаже лежал фонарик, купленный Махмудом. Дмитрий зажег его и подошел к мертвым верблюдам, чтобы снять с одного из них веревочную узду. Затем стал медленно приближаться к верблюжонку. Чтобы не испугать животное, демонстративно сделал несколько шагов в сторону, будто собирался пройти мимо. Едва поравнявшись с верблюдом, Дмитрий бросился на него и попытался пленить. Однако бедняга оказался более ловким и успел вовремя отскочить в сторону. Упав наземь, Агаев не смог удержаться от улыбки. Затем встал и хотел уже повторить попытку, но в этот момент внезапно споткнулся и вздрогнул.

«Что это?» Отступив назад, Дмитрий снова включил фонарь и увидел лежащего у его ног человека. Присмотревшись, заметил на его одежде следы двух пулевых ранений — сквозь нее постепенно проступали красные пятна. Он поднял веки иракца и осмотрел зрачки. Незнакомец был жив, хотя, вероятно, потерял достаточно много крови — у него были прострелены обе ноги. Араб очнулся и застонал.

Положив узду рядом, Агаев достал из вещмешка флягу. Затем взял раненого за голову и приложил горлышко фляги ко рту араба. Тот стал жадно пить.