Память Древних

— Задушили во сне. Темная эльфийка из числа её последователей, — сказала Тальвада остановившись у массивной железной двери, из-за которой по щелям пробивался мягкий голубоватый свет. — Со временем остальные ученики, даже те, которые проявили терпимость и лояльность королевским семьям эльфов, так или иначе умерли. Кто-то погиб, кто-то ушел своей смертью. Так или иначе, после травли Эгнир почти все порталы в землях эльфов были разрушены, а со смертью последователей Эгнир больше не осталось магов, способных создать новые. Тогда-то сферы телепортации — учитывая, что гномы больше не были рабами и продавали амнирит за баснословные деньги — и выросли в цене, — усмехнулась командор.

Командор нащупала в полутьме рычаг, о наличии которого Данан даже не догадалась, и потянула на себя. «Еще бы, — с тупой укоризной подумала чародейка, — она же эльфийка! Она в принципе видит намного лучше! И в темноте — тоже!».

Дверь отворилась неслышно — словно ничего не весила и не была древней. Ну или кто-то загодя смазал все петли каким-нибудь особенным времяустойчивым маслянистым колдовством. Тальвада зашла внутрь чуть медленнее, чем прежде. Так входят в святая святых, и Данан поняла: они на месте.

По существу, помещение было точной копией того, в котором они находились сначала. Только здесь не было барельефов — вместо них статуи, напоминавшие надгробные камни. Десятка три, не меньше! Видно было хорошо: мягкий голубой свет источали, к вящему изумлению чародейки, самые настоящие гномские амниритовые кристаллы. Действующие в полную силу! Значит, кто-то все же обновляет их здесь? Кто-то захаживает? Впрочем, что значит «кто-то»? Ответ прямо перед ней!

И вдруг, тряхнув головой, Данан опомнилась: что там сказала Тальвада? Задушила последовательница?!

Леди-командор уверенно шла к одной из самых дальних, хорошо освещенных статуй. Данан, семеня следом, быстро приходила к очевидным выводам: «Видимо, это и была Владычица Аладрис! Или, так называемая Владычица Аладрис… Заслуги наставника присвоили ученику-предателю! Лишь бы только стереть из памяти живых, что можно достичь настоящего магического величия! Потому что вся история магии после Второй Пагубы связана с ужесточением норм и правил для магов и появлении в Цитаделях Тайн еще одного, нового ордена — Стражей Вечного. Которые, как известно, стерегут Создателя от очередного посягательства со стороны колдунов. Так выходит?».

Тальвада остановилась перед статуей женщины и подняла голову. Женщина-изваяние была облачена в хламиду, опиралась одной рукой на посох, а другую руку, чуть наклонившись вперед, протягивала к пришедшему. Таким жестом взрослые предлагают помощь упавшему плачущему ребенку. Жест помощи и снисхождения одновременно, жест милости — и высокомерия.

— Эгнир, — сказала эльфийка с неясной для Данан тоской. — Ответ, за которым ты пришла, рядовая Данан.

— Эм… А? — Данан отвлеклась от собственных мыслей и созерцания женщины, которая, если верить Тальваде, обладала абсолютной магической свободой и силами сразу в трех — трех! — Домах колдовства.

— Ты сказала, что не понимаешь, как связаны Длань Безликого и Лейфендель. Вот твой ответ.

Данан стояла с раскрытым ртом и слышно дышала. Губы пересыхали, когда она пыталась уложить в голове узнанное.

— Значит, это все-таки Длань? — несколько разочаровано спросила Тегана и без разрешения коснулась пальцами вылепленного орудия. Значит, она зря себе придумала, что ответ слишком очевиден и на поверхности, зря сомневалась, будто есть что-то еще? Значит, они уже столько времени знали разгадку и никак не приблизились к ней, потратив впустую столько времени?

— Это Аладрис, — отозвалась леди-командор, и Данан от неожиданности одернула руку и отпрянула от статуи. Чего?! — Или, правильнее, — невозмутимо продолжала Тальвада, — Аль-Ладрис, «Голос Богов». Я ведь говорила, что Эгнир начинала свои поиски в пору величия Ас-Хаггарда. Посох, который она создала, как и большинство древних артефактов, был вымешан на крови рабов. Это стало главным пунктом в обвинении героини Первой Пагубы.

— И когда её не стало, — не своим голосом продолжила Данан новую мысль командора, — та темная эльфийка выкрала его и преподнесла собственному королю. Так Длань и стала королевским символом власти у темных эльфов?! Пх! Интересно, что король сделал в благодарность? Выдал предательницу за принца или убил?

— О! — усмехнулась Тальвада не по случаю весело. — Ни то, ни другое. Едва она коснулась посоха, он вытянул из неё жизнь. Ну, во всяком случае, так говорят.

— Посох? Сам по себе?

— Да. Аладрис обладал собственной волей. Эгнир назвала посох Голосом Богов, потому что, если верить легендам, он говорил с ней. Уж не знаю, имела ли она в виду в самом деле голос какого-нибудь Бога, но заметок о том, что «Чаровница Эгнир беседовала с Аль-Ладрис» у нас сохранилось много.

— Что с ним стало? — спросила Данан, взяв себя в руки. Если архонт охотится за этим посохом, говорящий он или нет, значит, важно понять, где его видели в последний раз.