Память огня

Она не видела никакой возможности. Гавин потянул Эгвейн вниз, вытер сажу с щек и показал жестом, чтобы она не вставала, потом накинул на них его плащ Стража. С дымом от горящих деревьев поблизости, возможно, они не будут видны.

Ее сердце сильно билось в груди. Гавин прижал что-то к её лицу — платок, пропитанный водой из бурдюка. Он прижал другой к своему лицу и дышал через него. Она взяла тот что он предложил ей, но едва могла вздохнуть. Эти солдаты были широко рассредоточены.

Один из солдат повернулся к телеге, вглядываясь в поленницу, но когда он посмотрел сквозь дым в их сторону, он, казалось, ничего не заметил. Эгвейн молча рассматривала плащ Стража. Его свойство изменять цвета сделало их почти невидимыми, если они были осторожны и не двигались.

«Почему я не взяла один из этих плащей?» — подумала она с досадой. «Почему они должны быть только у Стражей?»

Солдаты были заняты тем, что сгоняли в кучу слуг. Тех, кто пытался убежать, они убивали стрелами из луков, которые стреляли очень далеко. Пленных, что двигались медленно, они окружали и валили на землю.

Эгвейн захотелось обнять Источник и что-нибудь сделать. Призвать огонь и молнии на этих захватчиков. У неё все еще был Са'ангил Воры. Она могла…

Она отбросила эти мысли. Эгвейн была окружена противниками, и быстрая реакция направляющих указала на то, что они могли определить Айз Седай. Если она использует Силу хоть на краткий миг, то будет убита прежде, чем сможет улизнуть. Прижавшись к Гавину под плащом, Эгвейн надеялась, что никто из направляющих Шары не приблизится достаточно близко, чтобы ощутить ее возможности. Она может использовать плетение, чтобы скрыть свои способности, но придется направлять первой. Осмелится ли она на это?

Они прятались около часа или больше. Если бы облачность не была настолько плотная, что на землю пришли сумерки, они, конечно, были бы обнаружены, с плащом или без него. Она чуть не вскрикнула в тот момент, когда какие-то солдаты из Шары вылили несколько ведер с водой на поленницу, подавляя огонь и замочив их обоих.

Она не могла понять, что с ее собственной армией, хотя она и опасалась худшего. Направляющие Шары и большая часть их войска прошли по лагерю быстро, сразу на поле боя. С Брином и пропавшей Амерлин, и внезапным войском позади…

Эгвейн почувствовала себя больной. Сколько сейчас умирало, уже умерло? Гавин схватил ее за руку, поскольку он чувствовал ее напряжение, а затем покачал головой и прошептал несколько слов.

— Подожди до ночи.

— Они умирают! — сказала она одними губами.

— Ты не можешь помочь.

Это было правдой. Она позволила ему удержать себя, позволяя его знакомому аромату успокоить её. Но как она может просто ждать, пока вырезались зависящие от неё солдаты и Айз Седай? Свет, тут была огромная часть Белой Башни! Если эта армия падет, и эти женщины вместе с ней…

Я Престол Амерлин, твердо сказала она себе. Я буду сильной. Я выживу. И пока я живу, Белая Башня будет стоять.

Она все еще позволяла Гавину держать себя.

Авиенда ползла по скале подобно зимней ящерице, ищущей тепло. Её пальцы, несмотря на мозоли, начали гореть от сильного мороза. Шайол Гул была холодной, с воздухом, который вонял так, как будто он шёл из могилы.

Руарк подполз к ней слева, каменный пёс по имени Шаен — справа. На обоих были красные шуфы сисва'й'аман. Она не знала, что делать с Руарком, вождём клана, который носил эту шуфу. Он никогда об этом не говорил, он вёл себя так как-будто шуфы не существовало. Так было со всеми сисва'й'аман. Эмис ползла справа от Шаена. На этот раз никто не выступал против Хранительниц Мудрости в роли разведчиков. В таком месте как это, в такое время как это, глаза способного направлять могут увидеть то, что глаза обычного человека не могут.

Авиенда толкнула себя вперед, не производя шума, за исключением ожерелий, которые она носила. На этих скалах не росли растения, не было даже мха или лишайника. Сейчас они находились глубоко в Запустении. Настолько глубоко, насколько это было возможно.

Руарк первым достиг хребта, и она увидела, как он напрягся. Авиенда прибыла следующей, заглядывая через край скалы, держась низко, чтобы ее не заметили. Её дыхание остановилось в её горле.

Она слышала истории об этом месте. Истории об огромной кузнице у основания склона горы, с текущим мимо неё одиноким чёрным ручьём. Вода в нём ядовита до такой степени, что убьёт любого, кто к ней прикоснётся. Раскалённые печи усеивали всю долину словно зияющие раны, застилая все вокруг кроваво-красным туманом. Ещё будучи Девой, она слушала с широко открытыми глазами рассказы старых хранительниц очага о существах, работавших в кузницах Тени, существах, которые не были ни мёртвыми, (ни живыми) (ни живые). Молчаливые и ужасные, жестокие существа безжизненно двигались — как тикают стрелки часов.

Кузнецы не обращали ни малейшего внимания на людей в клетках, чья кровь будет пролита, чтоб заклить выкованные мечи. Пленники были как куски железа. Хоть Авиенда была далеко, чтоб услышать людские вскрики, но она чувствовала их. Её пальцы сильно вцепились за скалы.