Пан Самоходик и загадки Фромборка

И на глазах ученых мужей Калиостро вскочил со своего места, схватил Пьетрушека левой рукой за нос, а правой из этого носа начал вытаскивать длинную бумажную ленту. Вытаскивал ее и вытаскивал, казалось, что проходят часы, а ведь это был только мгновение. Похоже, лента была длиной в несколько метров. У всех присутствующих даже дыхание в груди сперло от удивления.

Наконец лента упала на пол и свернулась, как змея. Но магистр Пьетрушек не успел перевести дыхание, как Калиостро уже поймал его ухо. И я клянусь — на моих глазах и глазах остальных — из уха Пьетрушека посыпалось цветное конфетти.

— У вас в голове завелись мыши, — воскликнул Калиостро.

И из другого уха Пьетрушека он извлек белую мышь.

Ученые в столовой смеялись.

Я с ужасом подумал: "Если Калиостро достанет из кармана Пьетрушека ужа, а из его рта мышь, нас, наверняка, выселят из гостиницы…".

Но Калиостро, кажется, понял, какая опасность угрожает нам. Взяв мышь за хвост, он на глазах у всех вынес ее из столовой в сад, притворившись, что выпустил ее там.

Пьетрушек сидел за столом, как парализованный.

— Это… это… это ужасно, — пробормотал он.

У него было такое изумленное и в то же время испуганное лицо, что это вызвало новый взрыв смеха у завтракающих ученых.

Внезапно паралич Пьетрушека прошел. Он вскочил со стула и убежал из столовой. В то же время вернулся из сада маэстро Калиостро. Он с гордостью вошел в зал и сел за наш стол.

Я бы не сказал, что чувствовал себя хорошо. Все смотрели на нас. "Я тоже скомпрометирован", — подумал я. Меня только успокоило, что ученые смотрели на нас с симпатией, потому что они тоже были людьми с чувством юмора.

Я торопливо оплатил счет и дал официантке хорошие чаевые, указав на рассыпанные по полу и конфетти и ленту.

В коридоре я сказал Калиостро:

— Если вы еще раз устроите трюк с мышами и змеями, мы расстанемся. С меня хватит. Мене это наскучило, потому что вы повторяетесь.

— Ах, так? — Маэстро был встревожен. — Хорошо. Я постараюсь это исправить.

Я оставил его в номере и пошел к собору.

На холме, где сейчас возвышается монументальное здание окруженное оборонительными стенами, когда-то была небольшая крепость. Холм и крепость получил в качестве пожертвования первый епископ Вармии — Анцельм, и в деревянную церковь, расположенную на холме, он перенес вармийскую капитулу из Бранева, где из-за частых восстаний в Пруссии ей угрожала постоянная опасность.

В 1329 году приступили к строительству крепости и каменного храма. Место этому способствовало — холм имел обрывистые, крутые берега, окруженные оврагами. А когда возвели мощные оборонительные стены, вырыли глубокий ров, над которыми были переброшены разводные мосты, кафедральный собор превратился в надежную крепость.

От кого она должна была защищать епископа и главу Вармии? Мы знаем из истории, что вармийская епархия была как государство в тевтонском государстве, на одной трети территории этой епархии епископ имел власть не только духовную, но и светскую, он был самостоятельным князем. Угрожали священникам прусские племена, которые, хотя и были завоеваны рыцарями ордена, все равно не хотели подчиняться их правительству и раз за разом устраивали кровавые восстания. Также угрожали духовенству и сами рыцари ордена, для которых существование в их государстве независимого княжества было как бельмо в глазу. Обороноспособность фромборской крепости оказалась особенно важной в то время, когда по условиям Торуньского мира Вармия, как Королевская Пруссия стала частью Польши, с чем не смогли смириться крестоносцы и раз за разом пытались либо с помощью политических интриг, либо оружием вернуть ее себе.

Только на фоне этих событий понятно, почему Николай Коперник, назначенный администратором капитула и управляющим имениями Вармийской епархии, должен быть не только хорошим каноником, не только астрономом, но и воином. Он участвовал в обороне замка в Ольштыне от Тевтонских рыцарей.

Но вот и фромборская крепость. Высокие, красно-коричневые кирпичные стены, мощные оборонительные башни, ворота с решетками.

По каменным ступеням я спустился в глубь оборонительного рва, являющегося сегодня асфальтированной улицей. Я миновал западные ворота, и вошел во внутренний двор собора с южной стороны через главные ворота, окруженные красивыми полукруглыми оборонительными башнями. Двор вокруг церкви большой, сегодня на нем растут старые вековые деревья, в основном дубы. Когда-то вдоль крепостных стен были построены курии, то есть дома для каноников, ибо, согласно церковных правил, каждый каноник во Фромборке, а их было шестнадцать, должен был иметь один дом внутри крепости, а второй — за стенами, что звучало на латыни: "curia intra muros" и "curia extra muros". Конечно, курии за стенами были гораздо удобнее, окружали их сады и хозяйственные постройки, ибо согласно правил, каждый каноник должен был иметь три лошади под седло, для себя и своих слуг.