Папа сожрал меня, мать извела меня

Нгок же мужа своего полагала дурачиной: человек с образованием, других учит — а ест рис с рыбной подливкой, мясом балуется лишь изредка. Ну и она, разумеется, дура, коли с дураком живет.

Почти весь день муж проводил на работе, и Нгок загуляла. Встречалась с богачами, мужчинами желавшими ее, и хотя была она замужем, подарки принимала от них — что ж тут такого?

А потом однажды Нгок заболела. Так заболела, что никаких врачей не хватило, чтобы ее вылечить. Все деньги, что Хьен откладывал, ушли на лучших специалистов и лучшие больницы в Сайгоне.

Нгок харкала кровью и худела на глазах. Лицо ее посерело. Зубы ослабли.

Хьен сидел у ее изголовья, все такой же влюбленный, и клялся, что если только она поправится, он подарит ей все деньги и драгоценности, которых она только пожелает. Ей нужно лишь выздороветь. Но уже было слишком поздно.

Перед тем, как умереть, Нгок попросила мужа поднять ее тело с кровати. Под матрасом она прятала свои сокровища: золотые браслеты, нефритовые кулоны, излишества — сплошь излишества. Нгок попросила мужа одеть ее в лучший шелковый аозай, украсить ее всеми драгоценностями, а он, хоть и стало ему противно, послушался, ибо она ему все-таки жена, и он ее любит.

И часа не прошло, как Нгок скончалась. Хьен был безутешен. Он плакал, пока слезы не затопили весь ее смертный одр. А потом плакал еще, пока тело жены его не закачалось на волнах. Но и тогда слезы его не иссякали, и он все плакал и плакал.

После трех дней непрерывного плача явилась фея. Она сказала:

— Хьен, ну что за дела? Плохая она была жена, ни любила тебя, ни ценила. Хватит уже реветь, а?

Хьен ответил ей:

— Правда-то оно, может, и правда, да только она была мне жена. Как же мне не кручиниться?

Фея ему:

— Так она ж недостойная была.

А Хьен ей:

— Так и я недостойный был.

Фея психанула и говорит:

— Тогда вот что. Если ты ее любил — по-настоящему, а не абы как, — выдави у себя из тела три капли крови, напитай ее ими, и она выздоровеет. Только будь осторожен. За ее жизнь ты отдашь свою. Что ты будешь делать, если она все равно не полюбит тебя взамен?

Но Хьен уже не слышал ее увещеваний. Он поднес нож к своему запястью и легонько чиркнул по коже. Выдавил три капли своей чистой-пречистой крови Нгок на уста — бледные, все потрескавшиеся.

И Нгок открыла глаза. А фея исчезла.

Но женщина отнюдь не изменилась. Гуляла все так же, хоть муж и давал ей довольно денег на расходы. На них Нгок могла себе позволить тончайшие шелка и чистейшей воды драгоценные камни, но ей всего было мало. Она же чуть не умерла. Жить нужно со всем размахом.

А Хьен по-прежнему работал и любил жену. Жертвовал он, меж тем, все большим — все деньги отдавал ей, а сам отказывал себе в малейших удовольствиях.

Пока не настал такой день, когда Нгок встретила другого мужчину — старика с животом обвисшим ниже мошонки. Он захотел на ней жениться.

Нгок сказала Хьену:

— Я ухожу от тебя.

Тот не понял. И продолжал не понимать, а она тем временем сложила все свои вещи.

Хьен сказал:

— Но я же тебя люблю.

А она ответила:

— Если ты меня любил, как ты мог мне во всем отказывать? Любовь расточительна. Если б ты меня любил, ты бы мне это показывал — тем, что давал бы мне все, чего я ни пожелаю!

Хьен тогда ответил ей:

— Но я же и так все тебе даю. Ты не голодаешь, у тебя есть крыша над головой и даже драгоценности! А еще у тебя есть я. Я только и делаю, что обожаю тебя!

А Нгок ему:

— Но обожание твое — пусто. Оно ничего не значит.

Тут Хьен задумался. Его любовь ничего не значила.

Но его любовь значила ее жизнь.

И он потребовал назад три свои капли крови.

Нгок рассмеялась:

— Да кому нужны твои три жалкие капли крови? Только их ты мне и подарил. Подумаешь, велика жертва.

И не успев договорить, проворно поднесла к пальцу булавку — и выпустила из него три капли крови. Они упали и впитались в землю.

В тот день родился комар. С тех пор он и мечется туда и сюда, ищет те три капли крови, чтобы вернуть себя к жизни.

А Хьен… когда его жена исчезла — а для него она просто исчезла, — к нему в дверь постучалась фея. И возникла пред ним — робкая женщина с добрыми глазами, и вместе они жили потом долго и счастливо.

Так что видите — это все-таки был рассказ про волшебство, как любая другая волшебная сказка. Если б мы только потрудились изменить имена, разницы вы бы и не почувствовали: комары водятся повсюду, и везде они жадны и мстительны.

* * *