Советского прапорщика привезли в ЮАР в изувеченном виде – ему мстили за смерть двух юаровских солдат. Собственные слова Николая Пестрецова о тех событиях приводятся в книге Сергея Коломнина «Русский спецназ в Африке»: «Поизгалялись надо мной добросовестно. Половину ребер переломали, раздробили пальцы на правой руке, на лице живого места не оставили, даже ноздри не забыли вырвать».
После лечения в госпитале «советского наемника» привезли в военную тюрьму Йоханнесбурга. Южноафриканские газеты, а вслед за ними европейские и американские даже опубликовали фотографию изможденного бородатого мужчины в ангольской форме, надетой поверх русской тельняшки.
«Официальное советское агентство печати ТАСС не назвало имени захваченного человека, которого Южная Африка определила как 36-летнего старшего сержанта Николая Федоровича Пестрецова. Но агентство потребовало его «немедленного возвращения» вместе с телами двух советских военных», – писала газета «Нью-Йорк Таймс» в сентябре 1981 года.
В ЮАР Николай Пестрецов подвергался жестким многочасовым допросам, которые перемежались издевательствами и побоями – ему выворачивали недавно зажившие суставы и втыкали лезвие ножа в икры ног. По ночам изуверы включали на полную мощь сирену, мешая узнику спать. Чтобы психологически сломить Пестрецова, на его глазах устраивались казни африканских повстанцев. Иногда «кнут» меняли на «пряник» – к советскому прапорщику приходили жившие в ЮАР украинские эмигранты, которые призывали его предать Родину. Несмотря на пытки, Пестрецов продолжал стоять на своем – он якобы всего лишь рабочий завода «ГАЗ», присланный в Анголу для ремонта техники.
В итоге за убийство южноафриканских военных суд официально назначил гражданину СССР наказание – 100 лет тюрьмы. Правда, полностью отбывать срок стойкому прапорщику не пришлось. Благодаря усилиям дипломатов пленник был освобожден 12 ноября 1982 года – его обменяли на сбитого в Анголе южноафриканского летчика. И именно на том, пришедшем сначала в Луанду самолете Ил Пестрецова и «груз 200» транспортировали в Москву в атмосфере максимальной секретности – ведь в тот период было недопустимо говорить о жертвах в стране, где, как считалось, «мы не воевали».
Наследие Агостиньо Нето
Около столовой миссии находилась любимая всеми площадка со скамейкой с видом на часть Луанды и океан. Оттуда также открывался обзор на какую-то грандиозную стройку. Мне объяснили, что строят мавзолей. Я даже сначала не поверил, подумав: неужели в мире могут быть подобные роскошные погребальные камеры, помимо мавзолея В. И. Ленина? Наш мавзолей казался чем-то единственным и уникальным – в его зале нас принимали в пионеры и в комсомольцы, перед ним проходили колонны демонстрантов в годовщины Октябрьской революции, с его трибуны выступали члены правительства СССР. И все же оказалось, что действительно возводят мавзолей первому президенту и лидеру движения МПЛА, товарищу Антонио Агостиньо Нето.
Но молодому Ангольскому государству, находившемуся в состоянии войны все эти годы, было неоткуда брать средства, и поэтому строительство затянулось почти на 30 лет. Оно закончилось в 2012 году, когда забальзамированного президента по настоянию родственников уже двадцать лет как похоронили на центральной площади Луанды.
Хоть мавзолей и не стал последним прибежищем товарища Нето, стройка затевалась не зря: там обосновался мемориал-музей первого президента НРА. О том, как врач и поэт стал столь жестким и авторитетным политиком, скупо рассказывают общеизвестные факты его биографии.