Парадигма греха

Майор вздохнул облегченно, хотя понимал, что ещё одна насильственная смерть только прибавляет им работы. Но уж очень хотелось «уесть» следователя. Тот, поняв, что Карнаухов что-то нашел, скептически заметил:

– Так сразу и определил!.. – но на его слова никто не обратил внимания.

Сухарев, встретив их, удовлетворенно потер руки:

– Молодцы!

Рустемова только удивленно вскинула брови:

– Не понимаю вашей радости, товарищ подполковник! Это цинично!

– Цинично радоваться смерти! Я же рад тому, что мы сможем наказать виновника этих смертей, – стерев улыбку с лица, сказал Сухарев и, немного подумав, добавил: – К сожалению, вся наша работа замешана на крови и грязи! Что ж делать!

Рустемова поджала губы и уткнулась в бумаги.

Калошин в нетерпении ждал результатов от Карнаухова, и тот не заставил себя ждать, позвонил и предложил приехать в морг. Майор буквально сорвался с места.

– Ну, что, Геннадий Евсеевич, – встретил его эксперт, вытирая руки, – говорю со всей ответственностью: задушили старушку.

– А как же выводы патологоанатома? Ну, насчет инфаркта миокарда?

– Это тоже имеет место быть, но как следствие, а не причина. Это, собственно, и сбило её с толку. Дальше сердца она не смотрела, ведь перед ней не ставили задачу найти следы убийства. А я нашел их. Тут роль сыграло сочетание нескольких признаков: малокровие селезенки, единичные кровоизлияния в соединительной оболочке глаз, ссадины и небольшие ранки на слизистой оболочке губ от придавливания к зубам и поверхностное осаднение на лице, что бывает при закрытии лица подушкой. А во рту крохотное перышко. Правда, в таких случаях жертва старается схватить своего мучителя, царапает, и тогда подногтевое содержимое трупа может что-то дать, но у этой женщины все чисто, – он кивнул на лежащее под серой простыней небольшое тело. – Возможно, ей сразу стало плохо с сердцем от страха. Потому и руки не смогла поднять. Но подушка была!..

– Значит, и отравление грибами, как мы и установили, не случайность! Солопеева видела того, кто был у Войтович, – удрученно сказал Калошин.

– Значит, этот человек был и на поминках? – спросил Карнаухов.

– Странно… На стол накрывали женщины… Мужиков там было раз-два и обчелся… А могла женщина задушить? – обратился Калошин снова к эксперту.

– Ну, если только такая, как Марта Гирш, – неуверенно произнес тот.

– Анна Штерн, – задумчиво поправил его майор.

– Ну, ты понял. Только склоняюсь к обратному.

– Значит, их было двое? – по-прежнему думая о своем, спросил Калошин.

– Ты спрашиваешь у меня? Так это ваш «хлеб», – пожал плечами эксперт. – Но, похоже, что так и есть.

Следующие новости принесли Доронин и Воронцов. Это по их лицам Калошин понял сразу, едва войдя в кабинет: Костя с трудом сдерживался, Василий же был невозмутим, но на лице играла торжествующая улыбка.

– Так, давайте по порядку! Кто? Доронин? Воронцов?

– Товарищ лейтенант, разрешите мне? – Костя просительно посмотрел на Василия.

– Докладывай! Я, если что, поправлю, – кивнул тот.

– Значит так! Начали мы с семьи Кашуба. Как мы уже говорили, Мария Ивановна иногда ходила к Войтович на чай, а Сергей Павлович с Иконниковым парились в бане, выпивали, но при этом очень часто под это дело, – Воронцов пощелкал себя по горлу, – ругались. Мало того, по словам самого Кашубы Иконников ещё с молодости засматривался на его Марию Ивановну, поэтому частенько на этой почве у них возникали ссоры, причем, по словам участкового, дело порой доходило до драки, а однажды Кашуба пригрозил Иконникову расправой.

– Так, хорошо, но это пока не приближает нас к сути нашего расследования, – сказал Калошин.

– Пока!.. Так вот, когда мы уходили, Вася,. кхм… товарищ лейтенант, увидел возле вешалки шикарные ботинки! Такие же, что носит Дубовик!

– Та-ак! Это уже кое-что! Спросили, откуда они у него? Ничего не заподозрил?

– Нет, я сказал, что давно хочу такие, – кивнул Доронин.

– А он?

– Представляете, сказал, что ему их отдал Лешуков – это тот, что недавно освободился!

– То есть, как это – отдал? – удивился Калошин.

– Мы тоже о том же его спросили, – ввернул Воронцов. – Говорит, что тот якобы их нашел, но ему они оказались малы. Ну, у них между собой какие-то расчеты, так что Лешуков, таким образом, отдал долг Кашубе.

– Ладно, это не суть важно, давайте дальше!

– Ну, пошли мы к этим Лешуковым, и там, хоть и небольшой, но ещё один сюрприз: сумка с оторванным карманом!

– Так-так-так! Надеюсь, внимание на этом не акцентировали?

– Да нет, так, поговорили. И, между прочим, выяснили интересную деталь!

– Ещё один «кролик из шляпы»?

– Думаю, не последний, – кивнул Доронин. – К Войтович ходила не только сестра, но и сам Лешуков! За книгами!

– Да ну! Любитель художественной литературы? – ещё больше удивился майор.

– Говорит, что на зоне пристрастился к чтению, а у той книг немало, – объяснил Воронцов.

– Слушайте, а в библиотеку он не ходил, случайно? – заинтересованно спросил Калошин.

– Спросили! Говорит, что собирался.

– Ну, что ж! Наработали немало! Молодцы! Думаю, у Лешукова надо делать обыск, изымать и сумку, и ботинки Кашубы. И топоры искать!