Парадигма греха

Когда он вошел, Дубовик с Калошиным пили коньяк.

– А что я пропустил? – с обиженным видом он оглядел столик с бутылкой и двумя стаканами.

– Всё! – засмеялся подполковник. – Бери стакан, думаю, сто грамм коньяку тебе не помешает! И давай, докладывай! Результаты есть?

– А как же! Не зря же я столько времени провел у администратора и в душевой! Женщины оказались весьма словоохотливы, так что, о постояльцах информации немало, – он залпом выпил предложенный коньяк, крякнул и отломил кусок шоколада.

– Невежда! – проворчал Дубовик, пряча улыбку. – Давай, докладывай!

– Значит так, вот весь список постояльцев. Рассказывать о каждом?

– А что, исключений нет?

– Да есть, вот две сестры, молодые девушки, из Рязани, приехали отцу на могилу памятник ставить, – Ерохин поставил галочку против одной фамилии.

– Ну, этих исключаем, без вопросов. Дальше?

– Фронтовик, приехал к своей однополчанке, жениться на ней хочет. Приводил в гостиничный ресторан, дежурная видела. Между прочим, у него одной руки нет. Документы в порядке: паспорт, военный билет.

– Так, давай дальше, – махнул рукой Дубовик.

– С ним в одном номере поселили ревизора из Райпищеторга.

– Та-ак, а вот напротив этой фамилии поставь вопрос. Лазарев работал на пищекомбинате – это подведомственная пищеторгу структура. Кто там следующий?

– Лектор из научного общества «Знание-сила», из Москвы, по командировке. Как с ним?

– Ставь вопрос.

– Ага, – Ерохин черкнул карандашом, – сосед его по номеру… фоль-кло-рист, во! Каких только профессий нет!

– А этот, от какой организации? – спросил Калошин, улыбнувшись.

– Этот?.. Вроде бы, от Академии Наук, да, точно, так администратор сказала. Вопрос ставить? Кстати, он посещал в тот день душ, как и ревизор.

– О-о, это уже что-то! – подполковник потер ладони. – Как думаешь, Геннадий Евсеевич?

– Ну, есть с чем работать!..

– Продолжать?

– А как же! Интересные личности выявляются! Давай следующего!

– Рустемова!

– Где? – в голос спросили Дубовик и Калошин.

Ерохин громко расхохотался:

– Ну, вы даете! В номере, в следующем! – он весело посмотрел на обоих, а они, поняв, в чем дело, тоже развеселились.

Посмеявшись от души, решили передохнуть и выпить ещё коньяку.

– Дальше два номера пустых, после них одноместный занимает инженер-строитель, этот приехал по линии Райкома, что-то здесь строить, все вечера сидит над чертежами, иногда звонит по междугородней жене, с детьми разговаривает. Отсеиваем?

– А сам-то как думаешь?

– Думаю я правильно, – Ерохин опять чиркнул карандашом. – А вот следующий товарищ даже у меня вызвал подозрение: пенсионер, цель визита скрыл, сразу попросил никого к нему не подселять, хотя занимает двухместный номер. Каждый день куда-то уходит, приходит часто злой и раздраженный. Как он вам?

– А в душ в указанный день не ходил? – заинтересованно спросил Калошин.

– Представьте, ходил! Отмечаю? – и сам себе ответил: – Отмечаю!

– Ещё есть кто? – спросил Дубовик.

– Мы с вами, товарищ подполковник, – улыбнулся Ерохин. – За нами пустой, потом… Ага, двое проверяющих из РайОНО, женщины. Они постоянно приезжают, администратор их знает. Ну, и муж с женой, по делу о наследстве приехали. Всё-о!

– А, между прочим, я видел здесь как-то Жернова, выходящим из какого-то номера, – вскинул палец Дубовик.

– Так он от Рустемовой выходил! – почти в голос ответили Калошин и Ерохин.

– Во-от оно что! – подполковник покачал головой. – А мне Рустемова показалась женщиной более строгих нравственных принципов, даже в чем-то пуританкой. Ну, Жернов – щеголь московский, по его статусу допустимо такое поведение. Хотя!.. Оба свободны… – он прикрыл глаза, будто что-то обдумывая. – Ладно, оставим этот разговор. У нас есть более серьезные вопросы, чем морально-этические принципы прокурорских работников. – Он взял листок из рук Ерохина: – Что получается? В душе в тот день мылись трое: фольклорист Зябликов, ревизор Карпень и пенсионер Гук. Но лектора тоже не будем исключать. Кстати, а о чем лекции у этого Шаронова? Не спросил, случайно?

– Спросил, и не случайно! О чем сейчас все лекции? О космосе! – Ерохин довольно улыбнулся.

– Значит так! Берем этих четверых в разработку! И по линии КГБ – этим занимается Ерохин, и все, что касается личной жизни. Твоих ребят, Геннадий Евсеевич, придется отправлять. Думаю, завтра вместе со всеми и составим план оперативных мероприятий. Ещё по одной? Как вы, товарищи офицеры? Не против?

Товарищи были не против.

Глава 14

Утром Дубовик застал в кабинете Сухарева высокого худощавого человека в больших роговых очках и большими залысинами на крутом лбу.

– Знакомься, Андрей Ефимович, мой зам по политчасти, Кротов Аверьян Григорьевич! Только вчера вернулся из Москвы, был на курсах повышения. А это, – Сухарев положил руку на плечо Дубовика, – тот самый наш несравненный помощник из КГБ, о котором я тебе рассказывал. Умница, каких мало! И принципиален! Чего порой так не хватает многим офицерам, – он похлопал подполковника по плечу.