Парадокс Атласа

Вот уже несколько месяцев Либби трудилась с командой постдоков как коллега и товарищ в надежде, что, если окажется полезной, сумеет убедить их оказать услугу. Например, помочь выбраться из ловушки времени, решив нерешаемую задачу. Если даже рассматривать пространство-время просто как четвертое измерение, в котором можно путешествовать, – а это уже большая-большая натяжка, – то объяснить принцип перехода из точки в точку можно было лишь в теории. В 1989 году еще не проводили исследований, хотя бы отдаленно похожих на то, чему учили в НУМИ, не говоря уже о программе Общества. Здесь второй закон термодинамики – то есть энтропия, делавшая некоторые процессы необратимыми, – отрицал саму возможность путешествий во времени. Но так утверждать могли только местные медиты. Они еще не видели ни одного прохода и не обладали даже половиной необходимого для его создания энергии.

Так какой у Либби выбор? Заразить полстраны радиацией или попытаться снова пройти отбор в Общество? Предположим, последнее удастся, и чего она тогда добьется без Нико? Ведь он, хорошо это или плохо (плохо, определенно плохо), – ее вторая половинка.

Ох уж этот самодовольный гаденыш. Лишь бы не услышал ее последней мысли из… своего идиллического места-времени. Сидит себе там и в ус не дует. Это ведь Нико де Варона. Уж он бы точно не стал встречаться с тем, кто, как оказалось, может соорудить временную тюрьму.

Либби громко вздохнула. Это сработал рефлекс на мысли о Нико. Фар, который в последнее время повадился носить спортивный пиджак свободного кроя и желто-оранжевые слаксы – в очень-очень оптимистичной надежде, что они придадут ему более профессиональный вид, – оторвался от записей (тут Либби снова вздохнула) на потолочном проекторе и спросил:

– В чем дело, Лиз? Какие-то проблемы?

Лиз. Она даже не стала его поправлять. Почти все обращались к ней Роудс, потому что других постдоков-женщин тут не было, но время от времени кто-нибудь начинал… фамильярничать. Как в любом коллективе, где ждут, что ты пробудешь с ними еще очень долго. Обращать на это внимание, право, не стоило, ведь коллеги на самом деле вели себя прилично. Просто усердно пытались ввести Либби в свой узкий круг друзей-неученых. Она бы и не возражала, если бы они еще и… ну, знаете, не отставали на тридцать лет от актуальных результатов исследований в квантовой физике. Впрочем, поднимать эту тему не стоило. Как и задумываться о том, что Фар пришел в новых лоферах.

– Нет, никаких проблем, – отозвалась, подавив зевоту, Либби. – Продолжай. Ты говорил о динамических средах? – Боже, как ей не хватало Тристана (не его самого, разумеется, хотя ее и брала ностальгия при мысли о его слаксах отличного кроя). Либби недоставало работы с тем, кто видел нечто, скрытое от ее взора. Оказалось, когда ты самый умный из присутствующих – это даже скучно.

– Вообще-то мы обсуждали парадоксы, – деликатно напомнил Морт, словно намекая: мол, так уж и быть, приглашу я тебя на ужин, мы с тобой страстно пообжимаемся, ты займешься воспитанием наших трех шалопаев, а я – Своими Важными Делами. – Очевидно, за границей штата только о них и разговоров.

– За границей… штата? – переспросила Либби, не понимая, при чем тут Орегон (или Невада).

– Я про полигоны Уэссекса, – пояснил Фар. О полигонах Либби не знала ничего, кроме того, что ее коллеги наверняка лелеяли мечту работать там. Видимо, возможность приобщиться к частному исследовательскому сектору будет голубой мечтой всякого ученого во все времена скудного финансирования универов.

– Что думаешь о МИ? – спросил Морт.

Либби не сразу поняла, о чем он.

– Ты о многомировой интерпретации?

– Да, о ней. Как думаешь, есть ли в ней смысл? – спросил Морт, явно намереваясь поправить Либби сразу, как только она ответит.

– Мне не нравится, – очень кстати вмешался Фар. – Абсурдная мысль. Нам она ответов не дает.

– Какие ответы ты ищешь? – возмутился Морт. Кого-то эти двое смутно напоминали.

– Если всякая возможность реальна, то не лишает ли это нас… ну… – Фар заволновался, а значит, жди беды: Морт убедится, что побеждает в споре, и станет вдвойне несносным. – В общем, некоторой исключительности. Ты не находишь? Получается, что я ничего не выбираю, а просто… сам являюсь одним из бесконечного множества случайных исходов.

«Необязательно бесконечного», – подумала Либби и тут же спохватилась.

Берт и Эрни! [24] Вот кто они такие.

– И что? Разве один вариант из безграничного моря случайных возможностей не лучше предопределенности?

Их понесло, а Либби снова не сумела сдержать зевоту.

– Ты автономен хотя бы в тот момент, когда делаешь выбор, разве нет?

– Это ничем не лучше, Морт! Все сводится к тому, что даже если ты не в ловушке судьбы, то уж мультивселенная…

– Либби. Либби, ты… ты меня слышишь?

Либби опустила взгляд и снова увидела Гидеона. А еще – что она парит в воздухе. Вот черт, все-таки уснула.

– Не странно ли, что ты постоянно мне снишься? – спросила она Гидеона. – Нет, конечно, я рада видеть тебя, но все же… не понимаю, в чем дело.