Парень для «Sекса»

– Давай поедем в «Шанхай» и вместе посмотрим.

Я промолчала; глядя в пустоту, обхватила себя руками за плечи.

– Он… такой красивый!

Она смутилась, ковыряя указательным пальцем правой руки ладонь левой. То ли ожидала, что я стану отпираться, то ли имела какие-то свои мотивы, о которых я ничего не подозревала.

– Ну, да… Для азиата… На любителя…

У меня приоткрылся рот. Я резко повернулась на голос. Мысль, что Дима может кому-то не нравиться, никогда не приходила мне в голову. В Корее мы все, только о нем и мечтали.

– Ты шутишь?!

– С чего бы вдруг? Мне нравятся простые русские парни. Честная рязанская ряшка и голубые глаза. А все эти помеси и примеси, вроде Димы, Макса и этой твоей подружки с работы, как его? Тима?.. Это все не мое. Не знаю, что тебя так к ним тянет.

Сдержанно умолчав о том, что Санина «ряшка» напоминает морду бульдога, страдающего оспой, я подлила себе чаю. Ирка прокашлялась:

– Ты за нее заступаешься из-за Кана, или из-за того, что ты в той же позиции оказалась?

– Я с ней не в той же позиции, – ответила я, не до конца понимая, что именно она имеет в виду.

– Я рада что у вас с Максом все кончено…

– Я рада, что ты рада. И пох, что чувствую я.

– У вас с ним ничего серьезного не было. Всего лишь секс!

– А что у нас должно быть?! Мигрени, как у тебя? Или бриллианты?

Ирка сочувственно улыбнулась; ах, бедная. Что еще тебе остается бубнить, когда тебя использовали и бросили, даже в кино не позвали.

– Знаешь, – сказала я, – чего я не понимаю?.. Ладно, допустим, я шлюха. Допустим, у меня нет гордости… Тебе-то какое дело? Саня твой, еще далеко не на тех позициях, чтоб ты на равных могла предъявлять девчонкам, с которыми встречается Кан. Ты даже тем, с которыми Кроткий спит, предъявлять не можешь.

– Судя по отпечаткам берц на косяке в твоей комнате, он вчера опять заходил…

Я покраснела.

«Заходил» было не то слово. Трижды постучав, но не получив ответа, Макс открыл квартиру своим ключом и ввалился в мою комнату, как гризли в туристическую палатку. Потрахался там, покурил и сразу ввалился.

– Блядь, заебала!.. – взревел он с порога. – Все! Одевайся, сука! Пойдем в ебаное кино!

Я аж рот открыла от восхищения. Макс, он такой. Умеет найти слова.

– Не хочу! – сказала я гордо и отвернулась, как Бэла от Печорина.

– Куда ты хочешь?! – заорал он. – В ресторан? На дискотеку?! КУДА?! Говори, блядь, и только посмей сказать, что у тебя месячные!..

Его ярость клубилась волнами, наполняя крошечную комнатку. Памятуя о временах, когда Макс бегал по улицам с автоматом и вывозил конкурентов в леса, я не осмелилась огрызаться. Я молча плакала, прижав у груди скрещенные руки; бедная маленькая жертва бандитского произвола. Решив, что молчание – знак согласия, Макс успокоился и уткнувшись носом мне в шею, попытался уложить на кровать.

Как тело на стол для вскрытия. Я не пыталась сопротивляться: мимо вряд ли мог пройти Скотт… Макс был бандитом, да, но не насильником.

Выматерив меня на чем свет стоит, он испинал на психе ни в чем неповинную дверь; поклялся, что в следующий раз он не станет ждать, а просто войдет и всех тут перестреляет. И меня, и моего ебаря. Не знаю, кого он имел в виду, но вид был решительный.

– За вашим романом весь дом уже следит, как за «Санта-Барбарой», – прошипела Ирка. – Как два дебила. Один не может шторы повесить, другой ревет, словно Минотавр.

– Тебе-то что?

– Понимаешь, – замялась она, – у Сани друг есть. Сережа. Я тебе говорила, помнишь?.. Вчера он весь вечер только о тебе и расспрашивал. Я обещала, что тебя приведу.

Так я и знала!

– Он страшный, как атомная война, правда?

Ирка хрюкнула:

– Как ядерная зима!

– Тогда разобещай все обратно!

– У него денег больше, чем у Кроткого! И он русский!

– Бонечку сосватай, – не впечатлилась я.

Ирка обиделась.

– Он страшный, а не слепой.

– Я – тоже, знаешь ли.

– Знаю. У тебя другая проблема, – обиженно согласилась Ирка и постучала пальцем себя себя по виску.

Звук получился громким и звонким. Мы обе испуганно уставились на ее указательный палец и лишь потом сообразили, что стучат в дверь.

– О, господи! – проворчала Ирка. – Входи! Открыто.

В дверь постучали вновь. Нервно и громко. Ирка поджала губы и отвернулась к окну. Вчера он здорово меня напугал, но Иркины притязания пугали еще сильнее. Я вышла в прихожую, прикрыв за собой дверь кухни.

На пороге вежливый и загадочный, грустно топтался Макс.

– Зайди ко мне ненадолго, – попросил он таким тоном, словно собирал подаяние на сиротский приют. – Пожалуйста!

***

Квартира сверкала.

От всех блестящих поверхностей, как от монет в сокровищнице, отражался свет. Я вспомнила, что утром в ней кто-то переговаривался и догадалась, что Макс вызывал специальную бригаду – для генеральной уборки.

– Это все для меня? – ехидно спросила я, окинув зал завистливым взглядом.

Получилось убого. Ради меня он никогда бы так не напрягся и я довольно остро ощутила это сейчас. Сама возможность того, что у него будут отношения, причиняла мне боль.

– Это уже ниже пояса! – сообщила я.

Макс посмотрел на меня, как на умственно-отсталую.

– Завтра восьмое марта.