Парень для «Sекса»

Я обалдела от счастья, я закивала… Прижавшись к моим губам, Макс снова подтолкнул меня к спальне и я пошла.

«Крестные матери».

– Ключи не забудь, – наставляла я. – Ирка будет у Сани, а я, как только вернусь из «Шанхая», то сразу к Максу пойду и открывать не буду! Хоть заорись под окном.

Богдана кивала намертво залакированным «вавилоном». Дышать в своем корсете она не могла. Смеяться над моей детской гордостью, – тоже. Но выглядела шикарно. Это возвышало ее над миром и наделяло способностью изящно острить.

– Если ты пойдешь к Максу, я лучше ночевать не приду, – сказала она, идя к лифту. – И кстати, о том, кто там заорался…

Я сморщила нос, сделав вид, будто зла. Но не сдержалась и вновь расплылась в улыбке. Хотелось прыгать от счастья и ходить колесом. Макс обещал, что вечером, когда он отсидит свой сыновний долг, он познакомит меня с маман, мы вместе выпьем по рюмке шампанского, засунем ее в такси и вместе, поедем в «Шанхай». Как пара.

– Ну, прости, что я не фригидна.

Элина нажала на кнопку и запрокинув голову, простонала:

– Да! Да! О, да! Я тебя прощаю!.. Может, тебе как-то по особенному кричать? Чтобы мы знали, что это именно ты там с ним? Типа! Йя! Йя!.. Das ist fantastisсh!

И в этот миг, как водится, на этаже приземлился лифт. Бонечка смущенно захлопала глазками. Видимо, лифт пришел не порожняком.

– Э-э, здрасьте! – выдавила она.

– И ты не болей, – сказал голос Димы.

– Дима! – укоризненно пропел в ответ женский, смутно-знакомый голос. Я напряглась и упустила момент.

Скользнув по стене, Элина проскочила мимо него в кабину. Дима отвел плечо, словно секьюрити заслонив чью-то хрупкую маленькую фигурку. Затем его взгляд упал на меня. Как сосулька с крыши. Бежать было поздно. Я инстинктивно попятилась и, по инерции захлопнула дверь. Отрезанная от квартиры, я прижалась к закрытой двери спиной и робким хомячком, уставилась на вставшего передо мной мужчину.

– Можно?

– Э-э-э… Я случайно закрыла дверь…

Всем видом показывая, как я поражаю его своей способностью деградировать, Дима закатил глаза, тяжело вздохнул и нажал на кнопку звонка. Время замерло. Кан ко мне слегка присмотрелся:

– Что с мордой? Поранилась при бритье?

Я покраснела, закрыв ладонями подбородок.

– Дима! Ну, что ты за человек? – сказала фигурка, которую он все это время пытался загородить спиной. – Здравствуйте!

– Здравствуйте, – проблеяла я, смущаясь еще сильнее.

Лет семь, если не больше, прошло. Но его мама не изменилась. Просто я выросла. Почти на голову обогнав ее. Волной накатили чувства. Я всхлипнула, не зная, что должна делать. Обнять ее, или, для начала представиться?

Жанна Валерьевна вгляделась в мое лицо и ее брови взлетели.

– Девочка ж ты моя! – сказала она взволнованно, затем схватила за локти и прижала к себе. – Линочка! Дорогая!.. – потом эффект внезапности схлынул и она понеслась на всех парах. – Дима! Что это за дела?! С каких это пор ты мне врешь? – он покраснел, затем побелел и стал мрачным. – Мы тебя ищем по всему городу, а он даже не обмолвился, что знает, где ты живешь! – и когда я открыла рот, уточнить это «мы», Жанна Валерьевна выдохнула. – Лина! Почему ты не общаешься с мамой!?

Я всхлипнула, вновь. Благодарно посмотрела на Диму, но не успела и слова произнести: Жанна Валерьевна снова сжала меня в объятьях.

Макс открыл дверь.

***

– …это очень нехорошо, моя девочка! Мамочку любить надо, – внушала Жанна Валерьевна три минуты спустя. – Мама – это святое.

– Не общаться с матерью! – иерихонской трубой вторила мать Макса. – Как можно! Да если бы мой Максим… Не ожидала от тебя, Лена, не ожидала!

– Мама!

– Не «мамкай». Открой шампанское… Где у тебя бокалы?

– Я лучше пойду! – неуклюже пыталась я. – У вас тут семейный праздник. Давайте, мы с вами потом увидимся и обо всем поболтаем?

– Ну, куда ты пойдешь, Лина! Ты же мне, как родная!.. Дай, хоть погляжу на тебя. Красавица ты моя!.. Худенькая какая… Максим, ну хоть ты скажи?

Максим сказал бы, если б он мог. Но те слова, что висели на языке, он никак не мог решиться сказать при маме.

Переглянувшись, женщины взяли меня под руки и насильно усадили за стол. Дима, злобно зыркнув на мать, сел слева. Макс, прямой, словно кол – справа. Оба держались так, словно я могла в любой момент детонировать. И точно так же, себя ощущала я.

– Ах, – сказала Жанна Валерьевна, – слушай, Дима! Какая вы красивая пара, аж сил нет! Лина, у тебя уже мальчик есть?

Я посмотрела в сторону. Макс молчал, как святой отшельник.

– Э-э, – сказала я. – Мне нравятся мужчины постарше. До сих пор.

– И Дима до сих пор не женат!..

– Мама! – поморщился Дима. – Хоть сегодня не начинай!

Мама и ухом не повела.

– Не будь смешным, Дмитрий! Мать не обманешь, – и она ушла на кухню, помогать маме Макса.

– Что за прикол? – спросил Кроткий свистящим шепотом, когда обе женщины скрылись на кухне.

– Я все тебе потом объясню…

– Нет, ты мне щас объясни! – Максим оборвал себя и умолк: в комнату, неся перед собой доверху нагруженные блюда, вплыли родительницы.

– …это та Танечка, что с вами уехала по немецкой линии?