Пари (СИ)

Лекс даже про Егора не спросил. Ни слова не сказал, бровью не повел, как будто ему действительно… все равно. Нет, он и раньше никогда не был патологически ревнивым, не пытался надеть на меня мешок, не запрещал проводить время с подругами. Да я даже пару раз ездила без него на моря, и он не требовал отчет за каждую проведенную врозь минуту. Но все же, стоило вокруг меня появится телу мужского пола — сразу настораживался. А сегодня возле меня появился явно не посторонний мужчина, но Лекс вообще никак не отреагировал, не отпустил даже парочку едких шуточек, хотя теперь он отпускает их в мой адрес вообще по любому поводу.

Мои пальцы сами тянутся снова зайти на страницу Эстетки, пролистать ее идеальные фото, пересмотреть интересные не банальные посты без единой грамматической ошибки. Вспоминаю, что у меня самой никогда не хватало таланта красиво выражать мысли, и все посты за меня писала специально нанятая помощница.

Ну вот, теперь у Лекса появилась настоящая правильная женщина — такая, как он всегда хотел: много читает, много думает, не боится выражать непопулярное мнение.

Я чувствую такую едкую зависть, что жжет во рту.

Пакет, который всучил Лекс, падает на пол и я с некоторым удивлением вижу, что из него вываливаются не только коробочки с лекарствами и БАДы, но еще и мандарины, пара бутылочек с витаминизированным тоником, шоколад. Черный, с орехами и цедрой лимона — как я люблю. Где он вообще успел все это достать?

Да блин же.

— Не вздумай реветь из-за этого придурка, — уговариваю себя, потому что глаза буквально на мокром месте. — Он это сделал потому что боится иска. Считает меня корыстной расчетливой стервой и перестраховывается. Ничего личного — просто бизнес.

Отношу все это на кухню. Она настолько микроскопическая, что стоя в центре, можно запросто дотянуться и до плиты, и до холодильника, и до обеденного стола. Раздеваюсь и оставляю вещи прям здесь. Хорошо, что успела прихватит вместе с вещами и свой любимый теплый плед из шерсти альпаки. Заворачиваюсь в него до самого кончика носа, а потом, подавшись порыву, нахожу в телефоне номер той девушки, которая помогла мне в супермаркете и пишу ей сразу несколько сообщений — здороваюсь, спрашиваю как дела, а в конце оставляю короткое: «У меня был максимально хреновый день».

Пока она отвечает, успеваю заварить дешевый кофе, но потрясающая шоколадка полностью перекрывает его дерьмовый вкус.

Кэт:Что случилось?

Кэт:У меня тоже чего-то не особо гладко на личном фронте.

Викуля:Мой новый босс, по совместительству мой бывший, сегодня меня поцеловал. А потом я встретила еще одного бывшего, которого не видела кучу лет.

Викуля:

А что у тебя?

Кэт:Твой босс просто козлина! Накатай на него заяву, это же сексуальные домогательства в чистом виде! Такие вещи нужно предавать огласке, иначе женщины в нашем обществе и дальше будут молчать, когда над ними издеваются мужики!

Я пишу длинное сообщение о том, что в общем, у нас все сложно, и даже начинаю расписывать, как он потом по-рыцарски на руках отнес меня в больницу, но в этот момент Катя присылает длинное сообщение со своей историей. Ее парень, с которым она уже полтора года, внезапно начал часто отменять встречи и задерживаться на работе, и все это началось примерно в то же время, когда вернулась его бывшая. Она щедро разбавляет предложения громко смеющимися смайликами, но это как будто только еще больше подчеркивает, как сильно ее беспокоит происходящее.

Викуля:Что за говнище!

Викуля:Обычно я так не выражаюсь, но других слов у меня просто нет. Ты не пробивала, может, сейчас какой-то парад планет что ли, что вся нечисть бодрствует?

Кэт:Ретроградный Меркурий, прикинь!

Мы обмениваемся парой картиной на эту тему, пишем друг другу слова поддержки и утешения, а потом Катя быстро набирает, что вернулся ее парень и она пошла устраивать ему взбучку. Желаю, чтобы ее рука со сковородкой была тверда и справедлива, и нехотя закрываю переписку. Дожила — в жизни черте что творится, а даже пожаловаться некому, кроме малознакомого человека.