Партизаны Подпольной Луны

Ну что, любовней стало? Это я простату натираю, не спеша, твою, ещё непривычную ко тренью, ибо девственной была… То что было? Что не понравилось тебе в начале, потом-то закричал ты от наслаждения - лишь игра пальцами, да, почти всеми, самыми длинными, тремя, но всего лишь пальцами, а они у меня столь тонки…

Теперь же познаёт простата твоя движения любви мужской, настоящей,

Суровой и приятной в один и тот же миг…

- Поверни-ка ко мне ты голову свою, чтобы поцелуем горячим от вина, но, может, от тебя, возлюбленного моего, сумел я впиться в горячие уста то ли от страсти, то ли просто от волшебного вина Наэмнэ, доставить тебе больше наслаждения, лаская твой нежный рот и твой язык, как осенью когда-то.

Вот так. Так!.. Так!

Глава 32. ЭРОТЫЧЕСКАЯ!!!

- Теперь же я умолкну…

О, как горчит слюна твоя, мой Гарри, ни капли сладости желанной

Нет в ней, но как хотелось бы мне - мне, не нуждающемуся и не любящему сладостей! - твоей сладости изведать…

Сейчас ласкать я твоё тело стану.

- Cкажи, где больше удовольствия тебе?

Грудь или живот, или бёдра, или шея с ключицами? Что ласкаешь ты себе, онанируя?

Говоришь ты : «Всё тело и лопатки не забудь»?

- Ласкать тебя неистово я стану, от моей греховной любови уже не убудет,

лишь прибывать она начнёт, хотя, казалось бы, куда уж больше?.. И без того исполнен я желаньем… сильным, страстным, справедливым, как я считаю, сполна наградить тебя за собственное небреженье… такое длительное, что, право, стыдно мне самому…

Подожду немного кончать в тебя, о Гарри мой Гарри, зато тебе доставлю радость, счастье быть любимым, быть Северусом Ориусом Снейпом обладаемым…

- Да, был я Графом - Отравителем когда-то, но время то прошло вместе с гибелью Волдеморта, успевшего всадить кинжал свой в Кво… Лучше умолчу, не буду произносить я вслух имя второго моего возлюбленного, не то ты ревновать повторно будешь. Мне же не этого нужно, но совершенно другого - чтоб кончил… ты, а я уж за себя и сам отвечу, с Мерлиновою помощью справлюсь…

- О, говоришь ты :”Пред глазами - звездопад.»?

Так, значит, ты воспринимаешь ласки мои? Теперь за пенис твой примусь я…

-Так надо, Гарри, любимый, надо так, и не стоит стесняться этого прикосновения, не стоит, право же…

Иначе не познаешь ты оргазма, лишь я один узнаю, двигающийся в тебе и, натирая пенис, но лишь только свой, о твою простату, всё ещё девственную, пока не кончил ты под моими движениями.

Нет, ты не завершишь любви такой приятной цикл, поверь, доколе тебя я не коснусь за пенис твой, так и не познавший, ради чего делали… это старшекурсники твоего, да я уверен, что и моего Домов, всех! Всех!..

- Так позволь. Ну, не стесняйся, ведь он во рту моём уже побывал-погостил, скажем так, чтобы не смущать тебя.

Или ты забыл уже? Так скоро? Нет? Тогда вот так, ну как тебе?

Так лучше? Ещё быстрей?! О Гарри милый мой,

Натрём мы пенис твой и преизрядно, если движения такие я буду совершать

С его головкой нежной. Прошу, остынь! Хотя бы малость!

А, ты не можешь?

Цветок мой, увлажнённый росой любви.

Из всех цветов ты - по-настоящему прекраснейшая роза, знай, лепестки её махровые, багряной стала она из чайной, и без единого шипа она.

- Ты же, юноша мой нежный, утратил, по счастью, ради твоего Иисуса Христа ярость страшную свою, жажду крови, что моей, что своей прежде всего.

И потерял свои поистине острые шипы прекраснейший цветок… Каким ты являешься мне… Ну вспомни же английские розы, которые шипами так усеяны, что не возьмёшь, не срезав тот цветок поистине прекрасный… но лишь на вид, а не на ощупь.

- О, водопадом цветов осыпаны мы оба да неведомых каких!

Мне кажется, орошены слезами влаги стеблей цветов этих мы…

Столь словно срезаны они недавно, что влажность свою