Пассажиры первого класса на тонущем корабле

Подход Китая к доллару и юаню предопределён его всеобъемлющей целью поддержания экспортно-ориентированной стратегии, которая использовалась в последние годы. Она приводила к высоким темпам роста, ослабляя международных конкурентов за счёт низких заработных плат и отсутствия законодательства об охране окружающей среды. Меры, укрепляющие данную стратегию, будут продолжаться до тех пор, пока менеджмент и владельцы государственных и частных производственных компаний будут и дальше контролировать ситуацию на всех уровнях китайской власти. Огромный и устойчивый профицит внешней торговли Китая можно поддерживать лишь до того момента, пока курс его валюты остается искусственно заниженным, что, в свою очередь, вынуждает экспортёров «стерилизовать» излишние доходы, меняя доллары и другую иностранную валюту на юани. Государственный контроль над долларовыми валютными резервами, которые теперь измеряются многими триллионами, позволяет китайским властям расширять кредитование государственных банков, несмотря на их отрицательный капитал. Банки, в свою очередь, разворачивают кредитование государственных предприятий, которые остаются в деле, производя больше товаров, чем могут поглотить внутренние или международные рынки, ведь если бы банки признали, что эти госпредприятия больше никогда не станут прибыльными, им бы пришлось списывать свои кредиты.[1011]

При Ху Цзиньтао в китайской экономике происходило некоторое восстановление равновесия, однако эта попытка была подорвана использованием большей части антикризисного пакета 2009 года для стимулирования новой волны кредитов, которые банки направляли на ещё более избыточные фабрики, торговые центры, проекты в сфере недвижимости и железные дороги. Преемнику Ху Си Цзиньпину, несмотря на все его декларации, не удалось мобилизовать сплочённость и политическое могущество для того, чтобы бросить вызов местным администрациям, государственным предприятиям и частным капиталистам, многие из которых доводятся родственниками бывшим и нынешним высокопоставленным чиновникам. Приверженность китайского правительства существующим мерам гарантирует, что ресурсы не будут смещаться в направлении внутреннего потребления достаточно быстрыми темпами для того, чтобы смягчить сохраняющуюся опасность волны внутренних банкротств или краха глобальных цен на товары обрабатывающего сектора.

Юань выступает второстепенным игроком на глобальных валютных рынках — главным образом потому, что Китай отказывается открывать свой банковский сектор глобальным рынкам.[1012] Подобная либерализация подорвёт способность правящей партии использовать кредит для контроля над экономикой. Китайские инвестиции в страны развивающегося мира действительно усиливают их преимущества относительно Соединённых Штатов, создавая новый источник кредита, который Китай предлагает на более выгодных условиях, чем американские или европейские банки, правительства и международные институты. Однако несмотря на то, что Китай способствует смещению баланса сил от Первого мира к Третьему, это, как мы ещё увидим, ощущается главным образом в торговых переговорах, а не в военной сфере. Китай ещё не предпринял тех военных инвестиций, которые позволят ему бросить прямой вызов Соединённым Штатам за пределами Восточной Азии, и даже в этом случае не вполне понятно, какая из держав будет иметь преимущество в конфронтации.

Таким образом, между Китаем и Соединёнными Штатами сохраняются симбиотические взаимоотношения. Китай снижает трудовые издержки, главным образом ограничивая мобильность и права жителей сельской местности. Недооценённая китайская валюта и низкие проценты, выплачиваемые по вкладам, также способствуют перемещению доходов от трудящихся и потребителей к государству и крупным корпорациям. Эти накопления отчасти направляются на строительство инфраструктуры и новых заводов в Китае, но значительная их часть экспортируется в Соединённые Штаты. Однако конкурентное преимущество Китая в столь большом количестве секторов обрабатывающей промышленности означает, что использовать этот приток капитала для вложений в промышленность Соединённых Штатов было бы плохим вариантом инвестирования, поэтому капитал направляется на гарантированное сохранение постоянного дефицита федерального бюджета США. Этот же капитал помогал поддерживать бум на рынке недвижимости, который обрушился в 2008 году. Хо-фун Хун делает мрачный прогноз: и Китай, и Соединённые Штаты, вероятно, будут переживать частые рецессии и финансовые крахи в рамках такой мир-системы, где соотношение сил внутри Китая гарантирует, что самая населённая страна мира не предпримет каких-либо серьёзных усилий, чтобы занять место доллара и военной гегемонии Америки. Лишь массовая мобилизация внутри Китая могла бы переориентировать его девелопменталистскую политику в более устойчивом и эгалитарном направлении, однако предсказание такого сценария выходит за рамки этой книги — а возможно, и за рамки возможностей научной социальной теории.