Пасынки отца народов. Квадрология. Книга четвертая. Сиртаки давно не танец

Больше не было холодно… больше не было ничего… была только ночь, тусклый свет китайского светильника в коридоре и свалявшийся от времени вязанный шарф в заклеенном клейкой лентой целлофановом пакете. Белый, пушистый, чуть пахнущий сигаретами… С ума сойти – этот шарф до сих пор хранит запах?!. Он уже однажды спасал её от простуды, очень давно, во влажном лесу на комсомольском слёте. Как давно это было! Было ли? Был ли в её жизни мудрый и добрый Владимир Иванович? Были ли их бесконечные беседы, их прогулки в парке в ожидании приёма в ОВИР? Неужели Аделаида сама себе напридумывала такие бесконечно счастливые минуты жизни?! Минуты потрясающей, безмерной свободы, когда хочется, подняв взор к небу, раскинуть как птица руки, потому что кажется, что весь мир создан исключительно для тебя, потому что рядом с тобой человек, мужчина, которому с тобой хорошо и он не торопится домой. Она шла рядом с ним, срывая с кустов нераскрывшиеся почки, шла и мечтала, чтоб он её просто, ну просто обнял. И вот оно доказательство – старый, связанный вручную шарф. Длинный и лёгкий, как у Маленького Принца. Она тогда честно хотела вернуть его хозяину, но вышло, что шарф остался с ней. И теперь он снова ей понадобился. Кто понадобился – шарф или хозяин?..

Но это же безумие! С той минуты, как на конечной междугородней остановке там, в их Городе, автобус вытряс из себя пассажиров с курами, связанными по три штуки бечёвками за лапы, они с Владимиром Ивановичем очень корректно распрощались и даже приглашение в Грецию, о котором так мечтал Лёсик, Аделаиде передала сто лет назад его жена. Некрасиво, некрасиво, до жути отвратительно не поблагодарить человека за оказанную услугу! Очень некрасиво! Адель всё это знала, понимала, но не могла себя заставить к ним пойти! На то были свои причины. Раньше пойти без Алексея было верхом неприличия. По этикету надо рассказать о себе, познакомить с «супругом». О себе рассказывать особенно нечего, а про Лёшу… Вот оно и оно… Она просто боялась идти с ним в гости к Владимиру Ивановичу, боялась, потому что знала – старый хирург, опытный прозектор, вскрытия и препарирование – его профессия. Навряд ли воспитанный и причёсанный Лёшечка смог бы скрыть от него свою ну… как сказать… сущность, что ли… И ещё Адель не хотела идти, потому что там были его рыжая жена и рыжие дети. Адель почему-то не думала, что прошло много лет и дети давно выросли в рыжих взрослых. Лёши-то уже нет и скорее всего уже никогда не будет! Значит, можно сходить сейчас! Значит, уже не о чем врать! «Развелась» – это не так страшно, как «живу с жиголо»!

«Шарфик, шарфик, мой любимый, милый шарфик! Ты снова со мной, и всё будет хорошо! Завтра же… завтра же я узнаю у кого-нибудь его номер телефона! Я ему позвоню, куплю конфет и пойду в гости! Ну и что, что дома будет его жена, может, она меня вовсе и не узнает, может, у них в отделе кадров все похожие на меня работали в своё время! И приходила вовсе не я! Да, там в Городе все дамы были на одно лицо. Прошло столько лет! Зато я увижу снова Владимира Ивановича. Может, они меня угостят чаем, а я вытащу свои конфеты и мы будем говорить, говорить и вспоминать. Будем вспоминать Город, больницу, в которой он работал, вспомним тот комсомольский слёт. А я расскажу ему всё, всё, что со мной произошло. Может, даже зареву, но это от счастья, потому что роднее и ближе него у меня точно никого нет!»

Она, намотав шарф на шею, подскочила к платяному шкафу и стала одно за одним выкидывать из него свои нехитрые пожитки, прикидывая к себе то один, то другой наряд, в бескрайней радости выбирая, что же она завтра наденет? Она наденет вот эти чёрные штаны и белую кофту! Нет, эту нельзя, она слишком обтягивает спину, а на спине такие складки… Или чёрные штаны и жёлтую кофту. Тогда получается как футбольный клуб… тоже не хотелось бы…

Адель так давно никуда не ходила, что совсем забыла, когда в последний раз себе покупала вещи. Ей нечего надеть! Нет, есть, конечно, кое-что, но у всех вещей страшные недостатки! Одни жмут, другие не жмут, но такие старушечьи, что просто хочется выть в голос, третьи – вообще не модные, неудобные и вообще позорные. Туфли!!! Мама дорогая! Обувь должна быть ну хоть с небольшим каблучком, и в то же время, чтоб в ней можно было доковылять до остановки, посидеть в гостях, чтоб ноги не отекли, и опять дойти до остановки.

Наконец, она остановила выбор на широких джинсах и ещё более широкой футболке и таких как бы специальных сабо на огромной платформе, как ей сказали при покупке – для мытья балконов и хождению по песку. Их можно было и как бы с ноги под столом скинуть, и вроде высоко и… и вообще, надо полагать, удобно для выхода в свет.

Она достала телефон Владимира Ивановича. Соотечественники за рубежом любят лечиться у своих бывших врачей, любого можно найти за пять минут, даже патологоанатома.

Они жили не так уж и далеко. Только надо было сделать на автобусе пересадку.