Пасынки Страны

– Который, как нам стало известно, ведьмы используют в качестве тюрьмы для непокорных офицеров. – Я придержал спутницу и осторожно выглянул из-за статуи льва, играющего с мячиком. – Смотри, а вход освещен, и там тоже стоят эти истуканы.

– А ты собрался через центральный? – хихикнула Ева. – Столько усилий, а потом просто так войти и представиться: я, дескать, вампир Максим, желаю проведать пленных. Пошли, горе мое, покажу, куда нужно стучаться.

Стучаться пришлось, прикладывая максимум усилий. Дверцу для слуг снаружи заколотили досками, а изнутри заперли на засов. Да и вообще большая часть окон королевского дворца была забита неряшливыми деревянными щитами, а на остальных глухо постреливало искорками нечто темно-фиолетовое, полупрозрачное. Видимо, ведьмовская сигнализация.

– Ну хорошо, – пробормотал я, рассматривая уродливую баррикаду, – сломаю я это все, дальше-то как? Приглашать нас кто будет?

– Общественные постройки вампирам открыты, – пояснила Ева. – Чеговицы забыл, олух?

– Второй раз за сегодня, – вполголоса завозмущался я, начав отдирать деревяшки, – какой-то, блин, симулятор взломщика. Ни разу не читал о вампирах, которые проникают в дом, вскрывая заколоченную дверь.

– Значит, ты будешь первым, – успокоила меня Ева. – В этом даже есть свои преимущества. Представляешь, сидишь ты весь такой умудренный опытом в компании вампиров, которые рассказывают истории из жизни, и вдруг глубокомысленно так говоришь: а вот я, когда взламывал двери королевского дворца…

– Точно, – я оторвал последнюю доску, – и все обзавидуются.

Засов, задребезжав, сломался, и я осторожно потянул на себя дверь, тут же ощутив неприятный запах, вырвавшийся наружу. Воняло псиной, старыми тряпками и еще какой-то непонятной мерзостью. Во всяком случае, совсем не тем, чем должно пахнуть королевское жилище.

Я покосился на Еву: вампирша зажала нос пальцами. Черт побери, последнее время этот жест просто прирос ко всем нам! Я в Стране не прожил и недели, однако ощущение чего-то неладного, прямо витающего в воздухе, уже пропитало меня.

За дверью открылась небольшая комнатушка, на полу которой лежало грязное тряпье, бывшее некогда одеждой.

Судя по всему, тряпки использовали в качестве постельного белья, и плотная, почти осязаемая вонь подсказала, кого именно. Обои на стенах исполосованы когтями, а от кресла в углу остался лишь деревянный каркас. Очаровательно! Видал я прежде бомжей, живших в лучших условиях. Ладно, пойдем дальше.

Коридор выглядел более сносно, но заросли паутины и толстый слой пыли не украшали еще ни одно помещение. Некоторые портреты августейших особ еще висели на стенах, но большинство было сброшено на пол и растоптано. Здесь обои в основном уцелели, но красовались полудетскими рисунками и надписями хамского содержания. Если ведьмы и жили во дворце, то определенно не контролировали поведение своих подчиненных или союзников, кем там для них являлись оборотни.

– Куда? – прошептал я.

– Тот путь, который известен мне, ведет через тронный зал, – показала Ева пальцем. – Вроде можно еще обойти через левое крыло, но я ни разу там не была, да и так выходит гораздо длиннее.

– Угу, без вопросов, значит, пошли через тронный. – Мне было как-то не по себе.

Путь оказался совсем недолгим; вильнув пару раз, коридор уперся в массивные высокие двери, тускло поблескивающие желтым металлом украшений. Кажется, на щитах изображалось восходящее солнце над рекой в обрамлении колосьев. Одна створка, покосившись, висела на полуоторванной петле. Бардак.

Тронный зал выглядел очень даже прилично: ребристые колонны, уходящие во мрак, под потолком обвивали каменные змеи, а высокий трон поддерживали коленопреклоненные девицы с распущенными волосами. Стрельчатые витражные окна нехотя пропускали лунный свет, и тот синими озерцами лежал на деревянных плитах пола. Похоже, вверху еще оставались лохмотья плотной материи, прежде закрывавшей окна и стены. Огромная люстра в сопровождении товарок поменьше напоминала спускающуюся летающую тарелку. Повсюду – мрак и безмолвие.

– Когда-то и дня не проходило, чтобы здесь не давали бал, – шептала Ева, осторожно шагая рядом, – особенно часто – лет эдак сто двадцать – сто сорок назад. Потом все реже, а последние тридцать лет мы здесь вообще не появлялись. Так, изредка наведывались в Тридаш. Ко всему прочему, никого из старых знакомых не осталось, а новых мы не завели. Тем более старые ведьмы относились к нам все хуже, а новые и вовсе игнорировали.

Я остановился и задумался, пытаясь поймать некую ускользающую мысль, витающую на дальних задворках сознания. Оп-па, попалась! Хм…

– Слушай, – задумчиво почесал я нос, – как я понимаю, люди в Стране живут ненамного дольше обычных, ну, наших, так?

– Лет девяносто-сто, – согласилась Ева, – это если без нашего участия. Ну а если с нашей помощью…

– Это я уже понял, – махнул я рукой. – Мы, вампиры, вроде умирать не должны, а ведьмы? Какой у них срок?

– Это – люди, и живут они, как все люди. – Вампирша казалась сбитой с толку. – Ну, еще могут, благодаря магии, протянуть на десять-пятнадцать лет дольше.