Паутина

— Я, конечно, тороплюсь домой, но, может, ты все же пригласишь меня войти? — Три Семерки затушил сигарету.

Милославская отстранилась и освободила проход во двор. Руденко деловито кашлянул, поправил зачем-то козырек фуражки, затем привычно провел рукой по усам и замаршировал по двору.

Войдя в дом, он поприветствовал взглядом Джемму, что-то пробормотал себе под нос, теребя ее по шерсти, а затем прошел в кухню и, поджав под себя одну ногу, уселся за столом на широкой массивной табуретке. Милославская стояла в дверном проходе и удивленно глядела на него.

— Ты сядь, сядь, — сказал он ей, жестом приглашая к столу.

— Сем, ты чего? — в очередной раз позевывая, спросила Яна.

— Упасть можно, я же тебе говорил.

— Хм, — недоверчиво произнесла гадалка и присела на угол мягкого диванчика. — Давай только покороче, — закрыв слипающиеся ото сна глаза, сказала она.

— Как скажешь, — Три Семерки пожал плечами. — Раскололся твой Шланг, как гнилой орех.

— Что? — думая, что ослышалась, переспросила Яна.

— Ты же просила короче.

— Да я вообще не могу понять, о чем ты, — гадалка потрясла головой и протерла кулаком правый глаз.

— Господи боже мой! — удрученно протянул Руденко, — Ты о сегодняшних происшествиях-то помнишь?

— Ты меня за дуру совершенную что ли держишь? — с обидой парировала гадалка.

— Этот, как его там, Осипов, теперь для нас прочитанная книга.

— Как так?!

— А так. Опера наши постарались. Не зря их так называют! Ребята работаю о-пе-ра-тив-но!!!

— То есть?

— Тьфу ты, е мое! Ты сегодня проснешься или нет?!

— Да ты говори яснее, а то все полунамеки дурацкие какие-то!

— Слушай, — поморщившись, спокойно сказал Семен Семеныч, — давай на полтона ниже, а? А то мы так не знаю до чего договоримся, а я спешу в конце концов.

— Ладно, ладно, — кивая, ответила Милославская, понимая, что между ней и приятелем действительно идет бессмысленная перебранка.

— В общем, стали наши ребята, опера, как я сказал, пробивать по своим каналам этого Осипова, — Семен Семеныч многозначительно замолчал.

— Ну и? — нетерпеливо спросила гадалка, начиная, наконец соображать, к чему клонил Руденко и что у него на самом деле имеется повод для хорошего настроения и столь припозднившегося визита к ней.

— Стали пробивать по каналам, — продолжил, сглатывая слюну, Три Семерки, — а параллельно я и два мои товарища вели с ним разъяснительно-выяснительную работу. Ну, ты меня понимаешь…

— Дальше, дальше! — с полумольбой-полуупреком воскликнула гадалка.

— В общем, результат дознаний и поисков всех нас очень удивил и одновременно… обрадовал.

— Обрадовал?.. Он во всем сознался? Машина его?

— Правильно, но холодно, холодно, Яна Борисовна, бери глубже!

— Что… — несмело предположила гадалка, — что-нибудь стало известно о моей бабуле? — так Милославская назвала канувшую в Лету мать своего клиента. — Неужели?! — широко раскрыв глаза, прошептала она.

— Тьфу ты, черт! — Руденко с досадой поморщился. — Да на хрена мне твоя бабуля?! Не моя это линия, понимаешь, не моя! Чем смогу — помогу, конечно, но вообще все это несерьезно!

— Как же, Сема? Ради чего, я, собственно говоря, Шланга-то преследовала?

— Преследовала… — Семен Семеныч усмехнулся. — Тут такие дела, такие повороты! А она с бабкой какой-то!.. — Руденко разгоряченно встал и начал ходить по кухне.

— Бабка — тоже человек, Семен Семеныч, — тихо произнесла Яна. — Че-ло-век пропал, понимаешь ты это? Сам ведь дедом через пяток лет будешь…

— Так уж и через пяток? Не торопи события…

Руденко закурил, а потом, искоса взглянув на подругу и видя, что она в полном недоумении, смягчил тон и сказал:

— Помнишь я как-то тебе рассказывал о дерзком убийстве в Солнечном?

— Каком именно? — без энтузиазма переспросила Милославская.

— Ну, бизнесмена одного замочили прямо у подъезда его собственного дома, светло еще довольно было, портфель отняли с деньгами. Нам тогда еще выговора многим объявили… Ну, помнишь что ли?

— Ну помню, — Яна, казалось, окончательно запуталась.

— Так вот. Мы давно собрали информацию, правда очень скудную, о подозреваемом в убийстве. Он оставил кое-какие следы. На этих собранных крохах все и остановилось. Не могли найти его и все. Все окружение трупа перетрясли, у всех алиби, никто из них на роль убийцы не подходил. Да и богатые они все, черти, а тут ограбление. Сумма для наших толстосумов небольшая, хотя для простого смертного, конечно, значительная. В общем, стали беседовать со Шлангом, там слово за слово, не стану я тебе все подряд рассказывать, короче, кое-какие детали проскользнули в его словах, которые заставили ребят снова поднять то дело, об убийстве в Солнечном.

— И?..

— Он убийца.

— Кто?

— Шланг твой. И машину, «шестерку» прятал, потому что в день убийства она его за углом ждала. Боялся, что ее уже ищут.

— Как?!

— А вот так.

— У нас появились неоспоримые доказательства, отпечатки пальцев совпали и другое многое, да и сам он раскололся в итоге!

— Ничего не понимаю, — задавленная внезапно обрушившейся информацией, пробормотала Яна.