Паутина миров(СИ)

В это время запел первый петух:

- Ку-ка-ре-ку!

Однако умершие родичи оказались не последними посетителями в этот день. И далеко не основными. Сашка Ранецкий и Лариска Кондратьева перекурили, дожидаясь, когда смутные предрассветные сумерки превратятся в полумрак серого рассвета. Сделали они это для уверенности в том, что нечисть попряталась в своих тёмных норах, а не разгуливает в окрестностях Глуховки, замысливая свои чёрные делишки. Потому что, Гоголь - Гоголем, "Вий" - "Вием", а жизнь - есть жизнь, в которой реальность иногда хуже любой литературной страшилки. В общем, по обоюдному согласию, молодые люди подстраховались немного, и подождали чуть-чуть. После нервных нагрузок, Ранецкому захотелось заняться любовью, однако Лора, захлёбываясь от желания, всё-таки сохранила хладнокровие, и напомнила, что они находятся в храме. Алекс скис, и задремал на Ларискином плече.

На кладбище, к тому времени, стали различимы кресты и звёзды. Светало быстро. В низине, в бассейне озера Блошиного стелился густой туман. Глуховка была заляпана его клочьями, а выше, ближе к церкви, над самим кладбищем повисла сиреневая дымка. Дождь прекратился, и даже с обломков крыши уже не капало.

Водные потоки, затоплявшие Глуховку, истощились. В огромных полноводных лужах отражалось свинцовое небо. Тучи снизили плотность и концентрацию, превратившись в единую серую массу, однако продолжали затягивать всё небо.

Алекс проснулся, и подошёл к центральному входу. Пока он дремал, убаюкивая разгулявшиеся гормоны, рассвело совсем. Даже птицы зачирикали в лесу, где они оставили вещи.

Сзади подошла Лариса, обняла ласково, прижалась нежно. Прикрыв глаза, подставила губы для поцелуя. Сашка сладко поцеловал женщину. Если бы не она... Даже думать не хотелось о том, что бы теперь было, если б не Лариса. Любящая, преданная, и в то же время хладнокровная и практичная. Редкие сочетания. К тому же, умна.

"Впервые в жизни мне повезло с женщиной!" - подумал Ранецкий. - "Вот уж её я не упущу никогда!"

- Ну, что, заберём вещи, и ко мне?

- Да, пожалуй, - в Сашке опять оживали гормоны, но здравомыслие до конца не покинуло его. - Сначала я спущусь к своему дому.

- Зачем? - Ларискины гормоны оживали быстрее, и ей хотелось поскорее попасть домой, на кровать, в объятия любимого мужчины.

- Надо оружие забрать. Пусть у тебя полежит.

- Вместе сходим. - Доводы Алекса были и логичны, и практичны, и подходили под ситуацию. Ещё неизвестно, где следующую ночь придётся провести.

- Хорошо, - Сашка улыбнулся. - Понесёшь "Браунинг" с обоймами.

- Что прикажешь, то и понесу, мой господин!

- Моя госпожа стала такой покладистой?

- Твоей госпоже нравится подчиняться такому сильному мужчине, как ты. И быть покладистой.

Ранецкий посмотрел на Лору. Ему очень хотелось высказаться на одну тему, но он не знал, как женщина отреагирует. Ну да ладно.

- Извини, что касаюсь неприятного, но хочу сказать тебе, что мне очень жаль, что твой отец погиб именно в тот день.

- Не извиняйся, Саша. Я сама миллион раз об этом думала и жалела себя. Особенно, когда на следующий год ты приехал, а ко мне даже не зашёл.

- Ну, я же не знал, как ты ко мне относишься, - стал оправдываться Алекс. - Целый год прошёл.

- А тут и Настя подоспела! - не удержавшись, съязвила Лара.

- И Настя, тоже, - пожал плечами Саша.

- А я ждала! - Глаза Ларисы наполнились слезами. - Весь тот день прождала!

- Извини, милая! - Сашка обнял Лариску. - Главное, что теперь мы вместе.

- И уж теперь я тебя никуда не отпущу! - Лариса Петровна смахнула набежавшую слезу. - Буду тебя холить и лелеять, как только может женщина. Сам не захочешь уходить.

- Давай! Холь и лелей! Мне это нравится в твоём исполнении!

В этот момент из сиреневой дымки тумана, шлёпая по грязи между могилами, огибая кресты, и обходя звёзды, появился человек. Одет он был в кожаный лайковый плащ, обут в кожаные юфтевые сапоги, а на голове носил кожаную хромовую фуражку с красной звездой. Мужчина был низкого роста, телосложением обладал тщедушным, а статуру имел худосочную. На бледном лице его росли тонкие усики и ухоженная бородка клинышком. Из под фуражки товарища пробивались чёрные курчавые волосы, брови его были аккуратно выщипаны дугой, а ногти носили следы маникюра. Тело мужчины перепоясывала новенькая хрустящая портупея, на которой с правого боку висела деревянная кобура с маузером.

- Вы извините, товарищи, за беспокойство, но я тоже к вам. Я понимаю, что за ночь эти жуткие персонажи из иного мира вам порядком надоели, однако, смею вас заверить, я не из их числа. Кроме того, даю слово, что более не приближусь к вам ни на шаг, потому что, увы, я уже давно мёртв.

- А что вам надо от нас, живых?

- Самую малость! - товарищ ослепительно улыбнулся, демонстрируя золото зубов. - Я пришёл за тем, чего лишён уже долгие годы.

- Не понимаю, - сделал удивлённый вид Ранецкий, хотя начинал догадываться, кто перед ним.