Печать грязных искусств

Одним взмахом руки в бой отправились сразу три эрга. Разнородные потоки кодо сплелись в единую волну и ударили из темноты коридора. К моей атаке с обеих сторон присоединились лавины стихий, рун и чёрных вихрей боевого шёпота.

Тюремных бойцов снесло за секунды.

Шквал кодо был такой силы, что не устоял никто. Даже выстрелов не последовало — охрана просто не успела выстрелить. И за то недолгое время, пока механизмы откатывали створы, рядом с лестницей не осталось ни одного живого стражника.

Я вышел вперёд и, перешагивая трупы, продолжил путь.

За мной последовали адепты. По ступеням, заваленным телами и оружием, мы спустились на первый этаж.

— Прихватите винтовки, но пока не используйте, — сказал я.

Вооружившись, мой стихийный отряд из заключённых выстроился с флангов, и мы ускорили шаг. По всей тюрьме зазвенели сигналы тревоги, загремели решётки между коридорами, наглухо перекрывающие проход.

Бессмысленная защита.

Неужели тут никто ещё не понял, что дериллий Красному Капкану уже не поможет? Решётки задерживали меня буквально на пару минут, и я продолжал движение по первому этажу.

Почувствовав мою уверенность, адепты стали атаковать активнее. Ни один из постов охраны не выдержал их натиска. Ещё издалека адепты принимались выкашивать стражей, а те ничего не могли противопоставить сразу десяткам разных искусств кодо.

Так, сминая всё на своём пути, мы добрались до последнего коридора перед вестибюлем тюрьмы, и вот тут нас встретили настоящим фейерверком. Причём не из огня, а из пыли.

На потолке взорвались банки с порошком дериллия, и тот блестящим снегом осыпался на всех сверху. Произошло то, что когда-то должно было случиться: адепты лишились кодо.

— Пыль просто так с себя не уберёшь. — Хлоя с сожалением посмотрела на меня, понимая, что больше не способна выдавать ни руны, ни эрги.

Я кивнул на её карман.

— Револьвер. Ты же умеешь им пользоваться.

Хлоя быстро вынула из кармана оружие, одним движением проверила барабан и взвела курок.

— Умею.

— Так пользуйся.

За моей спиной раздались множественные щелчки — адепты тоже перешли на оружие и приготовили винтовки. Пыль из дериллия не остановила их, даже не заставила замедлить движение по коридору.

Мы приближались к вестибюлю, и теперь настала моя очередь атаковать во фронте, лоб в лоб. Ради этого удара я и хранил силы — теперь, когда у всех они иссякли, я снова вступил в бой.

Не сбавляя шага, я создал между ладонями сгусток огня. Пламя разрослось и окрепло, образовав внутри себя раскалённое ядро.

Подобный огненный шар я уже создавал когда-то, будучи в другом теле, ещё во время атаки на Ронстад при Великой родовой битве, и сейчас рассчитывал на тот же эффект.

В темени вестибюля нас встретила очередная рота бойцов Красного Капкана. Как только мы подошли на расстояние выстрела, послышалась команда:

— Огонь!

Громыхнул залп.

В ту же секунду я перекинул раскалённую махину в левую руку, почти полностью онемевшую, а правой отправил вперёд сокрушающий кинетический эрг. Выброс энергии получился такой силы и плотности, что пули, напоровшись на стену кодо, срикошетили обратно в сторону стреляющих.

Ну а потом в толпу стражи полетело ядро.

Горящий шар пронёсся по коридору с бешеной скоростью. В помощь моей атаке последовал шквальный огонь из винтовок. Залп снова оглушил округу, и на этот раз стреляли уже адепты.

Вестибюль взорвался.

В прямом смысле взорвался.

Вздрогнул, полыхнул огнём и затрещал, загудел, утонул в едком дыму, захлебнулся в крови. Рокот пронёсся по потолку и стенам. Казалось, пошатнулась сама тюрьма. С воем, стонами и криками стражники устремились на улицу.

— Закрыть двери! — выкрикнул кто-то. — Заблокировать выход!

Отлично. Пусть блокируют, сколько влезет. Пусть думают, что мне нужен именно выход, а не подвал. Пусть стянут к дверям все свои силы. Пусть суетятся, как умеют.

Когда мы добрались до раскуроченного взрывом вестибюля, там уже никого не осталось. Только изуродованные и обгоревшие трупы. Ими был завален весь зал у главных ворот Красного Капкана.

— Дальше! В левое крыло! — скомандовал я адептам.

Те беспрекословно подчинились, даже не посмотрев в сторону выхода. Все без исключения продолжили путь к третьему корпусу.

Хлоя с револьвером в руке шла рядом. Я всё время держал её в поле зрения, чтобы, если что, успеть прикрыть от любых атак. Без кодо рунная ведьма была слишком уязвима.

Левое крыло тюрьмы оказалось практически пустым.

Ни в первом, ни во втором корпусе мы не встретили сопротивления, ни одного поста охраны. Видимо, всю стражу согнали к главным воротам, и пока начальник тюрьмы догадается, что на самом деле мне нужно, будет уже поздно.

До лестницы, ведущей в цокольный этаж, мы дошли без заминок и перестрелок, но интуиция подсказывала, что ещё рано расслабляться.

У лестницы я резко остановился.

Ступени показались мне подозрительными. Они были не просто чистыми, а блестели, как отполированные, и ещё имелись стальные перила, а ведь нигде я таких здесь не видел.

Лестница напоминала не лестницу, а один большой механизм, чувствительную конструкцию.

— В чём дело? — нахмурилась Хлоя, оглядывая ступени.