Пьем до дна

Я была там, полковник Скултех Это мое самое раннее воспоминание. Мне было да слунита, и мать отвела меня на площадь и подняла, чтобы я могла над головами видеть, как они гибнут: старики и молодежь, матери, жены и сестры, сыновья и дочери – великолепное очищение.

В лазурной глубине ее глаз показались остатки никогда не изжитого ужаса, с которым она описывала эту катастрофу.

– Никто не спасся. Ни один.

– Один спасся. – Лицо Скултеха было как неподвижная маска, двигались только губы. Он смотрел прямо перед собой. Маленький мальчик. Я тогда был младшим офицером и отошел от своих солдат. Я видел, как мальчика унес между своими крыльями летящий тафет. Я мог сбить обоих своим коретом, но не сделал этого.

Если мальчик еще жив, ему сейчас должно быть восемнадцать лет. Ра Налина! Несколько роха (часов) назад сообщили, что наши поисковые лучи зафиксировали суранита в Калиноре, где согласно Закону не может жить ни один суранит. Парень примерно восемнадцати лет. Нал уже потребовал задержать его. Ответа пока нет. Если ответ будет отрицательным, мой долг – вести войска против Калинора и забрать парня у тафетов, которые его скрывают.

Последние слова Скулхета девушка словно не слышала.

– Ты позволил потомку изменника избежать очищения?

– Его мать была женой моего самого близкого друга.

– Он перестал быть твоим другом, когда стал предателем.

– Я задолго до этого перестал быть его другом. Этот мальчик – мой сын.

– Твой сын! – Налина побледнела от ярости. Она сделала шаг к полковнику, подняв жезл. – Ты нарушил самый строгий закон Мерины и совершил второе и более отвратительное преступление из-за своего первого проступка. Ты, самый доверенный из офицеров Нала.

Рука Скулета легла на пояс, поднялась снова; в пальцах с перепонками был корет. Прежде чем кто-то из нас мог шевельнуться, из ствола оружия вырвался алый луч.

Я почувствовал запах горелой плоти. Упавшее передо мной тело не имело головы. Я видел обгоревшее место, на котором только что гордо сидела голова. Увидел, как задымился и почернел воротник мундира.

Полковник Скулхет перестал командовать отрядом.

Вырезка из «Тайн сцены», колонки сплетен «Голливуд Геральд», четверг, 30 августа 1934 года

В городе видна такая широкая улыбка, что начинаешь дрожать за целость головы. Улыбка принадлежит главному звукооператору Картону Форду из «Уорлд Пикчурз». Он снимает «Желание сердца» для Рэтскоффа, и работа Энн Доринг в этом фильме заставила его танцевать на Бульваре. Она проникает прямо вам в грудь и играет последний аккорд на струнах вашего сердца. Она было хороша в «Раскаянии любви», но в этом она просто замечательна! Что ж, мы всегда говорили, что наша Энн покажет всем, когда сойдет наконец с мороженого, которое использовала как стул. Что? Она была реже в модных местах, с тех пор как вернулась из поездки на Восток, чем встречаются новые идеи в голове сценариста? Да, но ходят слухи, что потребовалась крепкая рука, чтобы вернуть ее. Говорят, один из посыльных до сих пор лечит челюсть после удара мускулистой руки. Кажется ясным, что кто-то научил мисс Доринг тому, чего она никогда раньше не знала.

Продолжение рассказа Хью Ламберта

– Он убил себя! – воскликнул я. – Он…

– Да. – Налина отвела мрачный взгляд от безголового трупа полковника Скултеха. – Он нарушил Закон.

Она коснулась своего серебристого жезла. Вспомнив агонию на лице тафета за мгновение до того, как оно перестало быть лицом, я понял, почему полковник предпочел смерть от корета.

– Но зло, которое он породил, еще живо. Я должна немедленно добраться до Ташны.

Она обернулась к отряду Скултеха и поманила.

Солдаты стояли вытянувшись; дисциплина их была так строга, что они даже не шевельнулись при виде смерти своего командира. По сигналу Налины один из них направился к нам. Он остановился в двух шагах от ра и отдал ей честь. Пальцами ног он едва не касался трупа полковника, но, судя по выражению на его смуглом лице, на земле могло ничего не быть.

Налина опустила руку после ответного приветствия.

– Сержант, – резко сказала она, – пусть мой лузан поставят на дорогу в направлении на Ташну, где он был подорван.

– Слушаюсь! – ответил сержант. Он снова отдал честь, щелкнул каблуками. Поднял над головой левую руку и сделал несколько резких жестов.

Со стороны горизонта, на которую он смотрел, исчезла одна из наблюдающих фигур. Я понял, что он передал приказ, который начал исполняться.

– Отойдем в сторону, – сказала мне Налина. – Здесь мы только помешаем.

Я был рад этому предложению. Зловоние лужи, у которой мы стояли, было по меньшей мере неприятно. Мы немного отошли; девушка молча задумчиво шла рядом со мной.