Пьем до дна

Закончив свое смертоносное дело, это сияние гасло. От двух десятков напавших на нас тафетов осталась только лужа. В жуткой жидкости лежало с полдюжины металлических орудий, чье назначение я не мог определить. Потом лужа застыла в ужасной неподвижности.

На краю этой лужи плыло единственное радужное перо.

– Они планировали убить меня, Хьюла. – Налина вернула меня к осознанию того, что мы оба живы, хотя, если бы не ужасная сила ее жезла, мы были бы трупами. – Смотри, – показала она, – за сжатым фортликом вход в туннель, который они прокопали, чтобы выйти к дороге. Увидев мой приближающийся лузан, они убили своих охранников и попытались убить меня.

В ее голосе звучало только удивление и недоумение. Я однажды слышал в Грамерси Парке [Район в Манхэттене. – Прим. пер.], как маленький мальчик говорил няне, от которой он на минуту отошел и столкнулся с мальчишкой из трущоб: «Он ударил меня, няня. Я только сказал ему «Привет», а он ударил меня».

Я осторожно обошел желтую лужу и подошел к девушке. Заставил себя сухо улыбнуться.

– Хорошо, что ты так быстро пришла в себя.

Я пытался не думать о том, почему это хорошо. Не думать о том, как эта девушка сознательно, хладнокровно, эффективно уничтожила двадцать живых существ.

– Да, – согласилась она, повернулась и посмотрела на лузан. – Он прочный, – сказала она. – Совсем не поврежден. Если поставить его на дорогу, он будет действовать, как всегда.

Я был избит, весь в синяках, все тело болело и ныло от усталости. Дважды за эти катастрофические мгновения я спас ее от увечья, от смерти, и она знала это. Если бы она меня поблагодарила, я бы не принял ее благодарность. Но это простое принятие факта, это полное его игнорирование меня разозлило.

– Послушай! – горячо начал я. – Ты понимаешь…Смотри! Там их еще много! – Я схватил ее за руку. – Заходи в лузан! Оттуда легче будет защищаться.

Она вырвала руку и повернулась.

– Где?

Я пальцем показал на точки, приближающиеся к нам по горящей равнине.

– Вон там! Разве ты их не видишь?

Она снова смеялась, смеялась надо мной.

– Это не тафеты, мой Хьюла. Это чрезвычайный отряд войск, охраняющих лагерь. Долго же они не появлялись.

Я увидел, что к нам приближается не одна небольшая группа. Другие фигуры показались на горизонте, полностью окружая нас. Молчаливые силуэты на фоне тусклого неба, они смотрели на нас издалека. Тафеты, с подрезанными крыльями, не могли бы уйти из этого кольца.

Я что-то сказал об этом.

– Да, – согласилась Налина. – Они знали, что, напав на меня, приговорили себя к смерти. Только подумать, как такая преданность была бы полезна Народу, если бы тафеты согласились служить Мернии, как служат они своей фантастической философии.

Я вспомнил позже эти ее слова, когда узнал, какую философию она назвала фантастической, но сейчас у меня не было времени на размышления. Первый из охранников подошел к нам.

* * *

Он щелкнул каблуками, отдал салют.

– Гор-Сура, ра Налина, – четко произнес он

– Гор Сура, полковник Скултех. – Она совершила одну из своих поразительных метаморфоз и снова была властной и величественной. – Как в твоем районе могло произойти подобное безобразие?

– Безобразие?

Она рассказала о случившемся.

– Ты доложил, что этот район полностью под контролем, – гневно закончила она.

– Да. – Скултех выше Ванарка и Хафны, он старше их, его черные волосы поседели на висках. Каждая линия его подтянутого тела говорит о воинской дисциплине и врожденном достоинстве. – Тафеты, работающие здесь, послушны. Нам не хватает людей, и у меня были все основания полагать, что безопасно оставить здесь небольшую охрану и перевести освободившихся людей на поля у Калинора, где в последнее время было много волнений.

– Очевидно, это была часть их плана, – ответила Налина.

– Не их плана, ра Налина. – Скултех осмотрелся. Его люди выстроились и были за пределами слышимости. – Ни один тафет не способен такое придумать. Они исполняют план, но сам план мог возникнуть только в голове суранита.

Ноздри Налины дернулись.

– Ты пытаешься уменьшить твой позор: тебя обманули тупые тафеты, – холодно сказала она. – Ты не хуже меня знаешь, что суранит не может быть так низок, чтобы предать благо Народа.

– Не может? – Улыбка офицера была такой же ледяной, как голос девушки. – Ра забыла, что суранит Батталион стоял во главе нападения тафетов на город Ташма семнадцать сунит (лет) назад?

– Разве не вся Мерния тогда получила урок? Это ты, полковник Скулхет, забыл, как гнев Нал Суры обрушился на предателей. и как они были полностью истреблены.

Налина показала на лужу у ее ног, которая уже высыхала, покрываясь зеленой пеной. Этот легкий жест говорил, как были наказаны предатели.

– Крылья мятежных тафетов были подрезаны, и из них образовали рабочие отряды, чтобы они могли всю жизнь искупать свое преступление, – продолжала Налина. – Но от суранитов, которые вели их, во всей Мернии не осталось ни капли крови. За ними и их семьями охотились от Стены до Стены, и всех их пригнали на Центральную площадь.