Пенумбра. Шесть готических рассказов.

- Конечно. Или ты подумал, что я живу на дереве? Глупо. Я живу со своим приёмным отцом в красивом доме, - он не очень большой, но очень красивый. Он создаёт там золото, но люди, которым он отдаёт его, никогда не заходят к нам домой, потому что не знают, где он, а если бы и знали, дом бы их не выпустил просто так. Мой приёмный отец носит им золото в своей большой сумке. Когда набирается полная сумка, он относит её в лес, туда, где живут эти странные люди, а что происходит потом, я не знаю. Хотелось бы мне поскорее продать всё золото, чтобы он стал достаточно богатым, чтобы мы могли вернуться в Айн, где вода в реках сладкая, как мёд и реки текут под тысячью мостов.

- Айн - это город? - спросил я в полголоса.

- Айн? Не знаю. Там всегда пахнет сладким нектаром и слышен звон тысячи серебряных колокольчиков. Вчера я принесла с собой цветок высушенного лотоса из Айна. Он был здесь. - Она прикоснулась к своей груди. - И весь лес пах им. Ты ведь тоже слышал его запах?

- Да.

- Ты ведь был удивлён прошлой ночью, не так ли. Какой хороший у вас пёс. Я люблю его. Вчера весь вечер только и думала, что о нём. И в предыдущий вечер тоже.

- В предыдущий вечер... - повторил за ней я.

- О тебе я тоже вспоминала. Почему ты носишь коготь дракона?

Я быстро прикрыл лицо ладонью, что скрыть отметину.

- А что такое коготь дракона? - спросил я.

- Это символ Лунного старца, а Лунный старец - глава Кюэнь-Ёиня. Так говорит мой приёмный отец. Это он меня всему научил. Мы жили с ним в Айне, пока мне не исполнилось шестнадцать лет. Сейчас мне восемнадцать - Мы два года уже живём в лесу. Смотри! Какие прекрасные, алые, пёстрые птицы! Интересно, как они называются? В Айне все птицы были одного цвета...

- Этот Айн, это где, Изольда? - едва сдерживая себя, спросил я.

- Айн? Не знаю.

- Но ты ведь там жила.

- Да, почти всю жизнь.

- Это за океаном, Изольда?

- Это через семь океанов и великую Реку, что длиннее, чем от земли до луны.

- Кто тебе это сказал?

- Как кто? Мой приёмный отец. Он мне всё рассказывает.

- Как его зовут, Изольда?

- Я не знаю. Мне достаточно знать, что он мой приёмный отец.

- А тебя как зовут?

- Это ты и так знаешь - Изольда.

- Да, но у тебя должна же быть фамилия?

- Я Изольда, и это всё. У вашего народа принято иметь два имени? Почему ты так нетерпеливо смотришь на меня?

- То есть твой приёмный отец делает золото, так? И ты тоже знаешь, как его делать?

- Разумеется. Он делает его там, в Айне. И мне нравится наблюдать за его работой - цветные искры такие красивые, особенно ночью. Они похожи на золотых пчелок. Айн так прекрасен... в нём множество зелени. Из моего сада открывался чудесный вид на тысячу мостов и белые горы.

- Люди. Изольда, расскажи мне о людях, - попросил я.

- Народ Айна? Я видела много людей, они как муравьи - их очень много! Их миллионы миллионов и каждый из них проходит свой путь по одному из мостов.

- Как они выглядели? Так же, как и я?

- Я не знаю. Они были слишком далеко от меня, чтобы я могла рассмотреть их. В течение всех шестнадцати лет я видела их лишь издалека, наблюдая за ними из своего сада; но я никогда не была на улицах Айна, поскольку никогда не покидала сада - мой приёмный отец запретил мне делать это.

- И там больше не было никого другого, с кем бы ты могла поговорить? - в отчаянии спросил я.

- Мои птицы. Такие большие и красивые птицы. Их перья розовые и серые.

Изольда склонилась над водной гладью и протянула свою нежную ручку к её поверхности.

- Почему ты постоянно спрашиваешь меня о чём-то? - спросила она. - Я чем-то обидела тебя?

- Расскажи мне о своём приёмном отце, - продолжил настаивать я. - Он выглядит так же, как и я? Он носит такую же одежду и говорит так же, как и я? Он американец?

- Американец? Я не знаю. Он не одевается так, как ты и говорит совсем по-другому. А ещё он стар. Очень и очень стар. Иногда он говорит так же, как и ты, а иногда так, как принято у нас в Айне. Я тоже так умею.

- Тогда скажи мне что-нибудь на языке Айна, - поторопил её я. - Давай, скажи. Почему ты... Изольда? Почему ты плачешь? Я обидел тебя? Прости меня, я не хотел... Я и подумать не смел сделать что-нибудь подобное. Прости меня. Видишь, я стою перед той на коленях и прошу прощения.

Я остановился - мой взгляд зацепился за маленький золотой шарик, который висел на блестящей цепочке на её поясе. Я видел, как он колыхается на её талии; я видел, как он меняет свой цвет, малиновый, теперь фиолетовый, и вот он вспыхнул алым... Это символ Кюэнь-Ёиня.

Она наклонилась ко мне и положила свою ладонь на мою руку.

- Почему ты спрашиваешь меня об этом? - спросила она, и слёзы серебром блестели на её ресницах. - Мне больно здесь, - она прижала руку к груди. - И я не знаю, почему; ах... теперь твой взгляд холоден и твёрд; ты так пристально смотришь на золотую сферу у меня на поясе. Ты ведь хочешь знать что это, верно?

- Да, - честно сказал я, глядя на инфернальное, цветастое пламя, которое потихоньку угасало, когда я начал вновь говорить и теперь сфера была в своём обычном состоянии.