Передышка не бывает долгой

– Да, – согласился Хугилай. – Хотя вообще-то слабый правитель Куявии нам лучше. А такой, как Ролдерт, может начать давить, чтобы Барбуссия вошла в Куявию…

Мрак подумал, сказал с ленцой:

– А если поговорить с этим Ролдертом?

Хугилай ответил с надеждой:

– Хорошо бы. С вами он, может быть, пооткровенничает больше, чем с другими тцарами.

– Ну да, – согласился Мрак, – а я же бесхитростный звездочет… Потому и о Ролдерте не слыхивал. Хотя уже пообщался.

Хугилай сказал с укором:

– А что вы слыхали, Ваше Величество?.. Звезды шествуют по ночному небу молча и величаво. Он удельный конт, у него обширные земли, хорошая дружина, тцар Додон ей завидовал.

– Чего же тогда не захватил трон?

Хугилай посмотрел на него с укором.

– Ваше Величество!.. А как на такое посмотрят другие конты?.. Даже самого сильного легко завалить скопом. Ролдерт понимает, потому против Додона не выступал. А еще говорят, он Додона уважал.

– Ясно, – ответил Мрак. – Дочь Додона намного слабее как соперник, да?

Хугилай кивнул.

– Она не глупее Додона. Уязвимость в самой женской сути… Ролдерт не дурак, сразу воспользовался. По его мнению, которое распространяет везде, конты должны собраться и посадить на трон настоящего правителя. Под настоящим имеет в виду, понятно, себя, хотя так нигде не говорит.

Мрак буркнул:

– Припоминаю женщин, что правили своими странами вполне успешно.

– Точно, – согласился Хугилай. – Но то были жены умерших тцаров!.. Долгие годы сидели рядом с мужьями на престолах, подавали им советы, придворные и народ их чтили и уважали, потому после смерти мужа с общего согласия оставались править до тех пор, пока не подрастут сыновья.

– Но иногда оставались, – закончил Мрак, – и потом, когда сыновья уже и бороды отрастили до пупа. Да, Светлана слишком молода. То, что управлять умеет, еще не рассмотрели. Потому самое время ее подвинуть… Ролдерт, говоришь?

Они подошли к терему, Хугилай жестом пропустил Мрака первым на крыльцо, потопал за спиной, в сенях указал на дверь в комнату на правой стороне.

– Мы с Манмуртом здесь, только крикните!.. У нас хоть мебели поменьше, зато захватил два больших кувшина с винищем, так что у нас не комната, а праздничный зал. Если восхочете промочить горло, только свистните!

– Не хочу, – ответил Мрак. – Иди спи.

Дверь в ту соседнюю полуоткрыта, это чтоб Хрюндя бегала к обожаемому папе-маме Мраку, и обратно к Манмурту, которого признала и с которым сдружилась.

Хугилай широко и так сладко зевнул, что Мрак ощутил, как его пасть начинает раздвигаться сама по себе, попытался удержать, но не смог – сам зевнул мощно и с завыванием, подумал сердито: что за чародейство такое наложили на людев, нельзя удержаться, если ты прост и честен.

– Доброй ночи, Ваше Величество, – пожелал Хугилай. – Пойду-ка и я набираться сил до завтрашнего утра…

Он еще раз мощно зевнул и ушел в другую комнату, плотно прикрыв за собой дверь.

Глава 12

Ночь медленно, но настойчиво вытеснила краски заката, небо из-за заснувших облаков темное, хорошо хоть, в саду вдоль дорожек скупо горят факелы.

Мрак сел на кровати, лег, успел вздремнуть малость, но что-то разбудило, неясная тревога – то ли слабо поужинал, то ли Хрюндю сегодня почесал всего разок, ребенку обидно, подумает, что папа не любит, нехорошо, это человека можно обманывать, люди твари и сами скользкие, а вот жабка бесхитростная, о политике не думает, ей бы к нему на колени и чтоб чувствовать на горбатой спинке его широкую тяжелую ладонь.

Дверь без скрипа приоткрылась, на пороге возник силуэт вроде бы человеческий фигуры, но как-то сплющена с боков, и голова будто с гребнем.

Мрак протер глаза, незнакомец мелкими шажками двинулся через комнату к его кровати. Пахнуло болотной тиной и сыростью, Мрак уловил даже запах рыбы.

– Ух ты, – сказал он пораженно, – в самом деле… А я уж думал, чего не хватает?.. Да что там думал, изождался, как сказал бы один мой друг, томимый мукой сладкой…

Человек покрыт чешуей, в слабом свете звезд поблескивает скупо и таинственно, запах рыбы стал ощутимее.

Мрак поднялся во весь рост, сжал пальцы в кулаки и снова разжал.

– Что сказать хотел, мокрохвостый?

Чешуйчатый сделал еще шаг и остановился в нерешительности, рот открылся, Мрак наконец уловил едва слышный писк. Будучи в личине волка, услышал бы больше, но и сейчас слух получше, чем у Хугилая или Манмурта, хотя не настолько хорош, чтобы понять такую речь.

– Паря, – сказал Мрак доброжелательно, – от твоих речей меня в сон клонит… но не засну, не надейся, карась ты мой серебристый. Для тебя сковородку закажу побольше… Что сказать-то хотел?

Чешуйчатый сделал еще шаг, Мрак рассмотрел в его правой руке кинжал с узким лезвием, блеснуло хмуро и предостерегающе.

Он приготовился перехватить за кисть и сломать этому карасю руку, обе больно хлипкие с виду, какие у таких рыб кости, почти одни хрящики, но чешуйчатый остановился, вперил в него взгляд огромных рыбьих глаз.

– Говори громче, – предложил Мрак. – И ножик положи. А то переломлю пополам. Да не ножик, тебя. Хоть ты и красивый.