Передышка не бывает долгой

Ролдерт сделал знак пробегающему мальчонке, тот исчез, а через минуту вернулся с кувшином вина и двумя чашами.

Мрак с удовольствием смотрел на толстую струю темно-красного вина, что наполняет им чаши, а Ролдерт подождал, когда мальчишка оставит кувшин на ближайшем столе у края дорожки и умчится, сказал, понизив голос:

– Самое лучшее решение, если бы Светлана либо вышла замуж за достойного конта…

– Она замужем, – напомнил Мрак.

Ролдерт с двумя чашами в руках огляделся, в двух шагах просторная скамья, кивнул Мраку, а когда тот сел, вручил ему одну из чаш и сел рядом.

– Да, – сказал он с сожалением, – тут уж ничего не сделаешь, замужество есть замужество. Мы, воины, не из тех, кто убивает тайком соперника, даже если это в интересах всей Куявии. Но тогда последний вариант… Тцарица должна объявить, что возжелала отдохнуть от тяжких трудов управления государством и отныне посвятит себя мирной жизни с мужем и кошками в своем загородном имении.

Мрак сделал глубокий глоток, вино освежило горло и внутренности, поинтересовался:

– У нее есть средства?

Ролдерт отмахнулся.

– Если даже нет, легко выделить. В каждой казне предусмотрен запас для одаривания особо заметных.

Мрак посмотрел с интересом: куда гнет Ролдерт, уже ясно, но какую дорогу выберет, стоит знать заранее.

– Я тцар Барбуссии, – напомнил он. – Моя страна слишком мала, чтобы ввязываться хоть в какую-то передрягу. Потому я стараюсь быть в сторонке, а то затопчут.

Ролдерт вздохнул, чело омрачилось, отпил вина, задумался.

– Я признаю, – сказал он глухим голосом, – выше себя закон и право. Да, у нас многие считают Барбуссию частью Куявии, а каждый тцар, восходя на трон, обещает воссоединить ее с материнской державой…

– А ты? – спросил Мрак с интересом.

Ролдерт вздохнул.

– Я тоже так считаю, но есть договор между Куявией, Славией, Артанией и Вантитом, что Барбуссия – свободная страна и никто на нее не посягнет. А договоры нужно соблюдать, иначе пойдут бесконечные войны, а это вредит сельскому хозяйству и обессиливает страну.

Мрак хмыкнул, покрутил головой.

– Неужто всякий, кто садится на трон… хочет присоединить Барбуссию?

Ролдерт снова сделал глоток, еще помощнее, сказал с неудовольствием:

– Такое мало кто говорит во всеуслышание, но своим советникам, ближнему окружению намекают многие. Думаю, такое же в Артании или Славии. Но, по договору между державами, Барбуссия сама должна изъявить желание, к кому желает присоединиться. Иначе нарушение, а это война по всему Троецарствию.

Мрак уточнил:

– Кто бы ни захватил Барбуссию, остальные захват не признают. Начнут войну якобы за свободу барбусцам, а это двое на одного. А то и трое.

– А сами, – поддержал Ролдерт, – будут стараться прихватить ее земли себе. Дескать, только мы защищаем, иди к нам. А для этого просто-напросто…

– …сменят верхушку, – закончил Мрак, – своими людьми. Пусть даже из куявцев.

Ролдерт вздохнул с облегчением. Тцар Барбуссии оказался вполне разумным, хоть и помешан на звездах.

– Смотрите в корень, Ваше Величество, – сказал он наставительно. – Вам нужно держаться!.. Поверьте, я не хочу захватывать Барбуссию. Не из миролюбия, конечно. Но вспыхнет долгая война с соседями, а ее Куявия, несмотря на богатство и мощь, не выдержит. Артания, Славия и Вантит не слабенькие и поодиночке, а вместе кого угодно опрокинут и растопчут!

Он допил вино, пустую чашу машинально вертел в руках, Мрак увидел, как она погнулась в его крепких пальцах, и лишь когда скрипнула, Ролдерт обратил на нее внимание и отставил рядом на лавку.

Мрак помалкивал, Ролдерт проговорился насчет амбиций, сказав, что не хочет захватывать Барбуссию. Все-таки захватывать или не захватывать, решает только правитель. Значит, на трон поглядывает, прикидывает, оценивает свои силы.

С другой стороны, Светлана все-таки делает попытки присоединить Барбуссию. Иваш тогда чуть опередил, но провалил поспешностью, хотя со своей шайкой организовал все неплохо, с истинным куявским коварством и утонченностью.

– Лады, – сказал он, – я тебе верю. Барбуссии лучше оставаться независимой. Так лучше для всех.

– Для всех, – подтвердил Ролдерт жестко. – Я говорю не из симпатии к Барбуссии, в государственных делах нет такого понятия. Просто в войне сгорит не только крохотная Барбуссия, но и державы, сражающиеся за нее. Все получат такой урон, что и десять присоединенных барбуссий не возместят!

Разумно, мелькнуло у Мрака. Жестко, но разумно. Не распинается в любви к Барбуссии, это было бы ложью, признается, что овчинка не стоит такой дорогой цены и выделки.

Он поднялся, Ролдерт тоже встал, уважение выказывается всем, а не только тем, у кого страна больше или богаче. Голос тцара Барбуссии на совете повелителей Троецарствия должен звучать так же отчетливо и громко, как и у всех остальных.

– Ролдерт, – сказал Мрак, – говорят, ты хороший полководец. Хоть войн за тобой особых нет, но армию создал отменную, это тоже по слухам. Все правильно, на сильного нападать не рискнут. Я на твоей стороне, Ролдерт. И мой голос с тобой.