Передышка не бывает долгой

Она прошла быстро, моментально схватывая все взглядом, оценивая, взвешивая и выстраивая следующие шаги. Несмотря на все, мозг работает ясно и четко, лихорадочная спешка только ускоряет, но не мешает. Обучил еще отец, объясняя, как должна действовать в опасных и критических ситуациях.

В зале лужи крови, убитые с оружием в руках распростерты от входа и по всему залу. Славов не меньше дюжины, но куявских воинов больше, а у выхода на балкон, прислонившись к стене… сидит Иваш, бессильно вытянув ноги.

Одежда в крови, на голове две раны, в руке меч со сломанным лезвием. Она торопливо подбежала, на лице ни кровинки, не шелохнулся, только с трудом поднял на нее страдальческий и вместе с тем полный любви взгляд.

– Они не прошли, – прошептал он.

Она с болью увидела на его теле с десяток колотых и рубленых ран. Кровь все еще сочится, сражался отчаянно, все-таки мужчина остается мужчиной, даже если обожает складывать песни, а не драться.

– Иваш, – вскрикнула она, – сейчас приведут лекаря!.. Не умирай!

Он прошептал едва слышно:

– Я уже слышу зов… Очень люблю тебя, Светлана…

Глаза его потускнели, а губы замерли, оставив рот полуоткрытым. Он выглядел чистым и беззащитным, сердце ее защемило, но внезапно ярко, как молния в ночи, мелькнула ослепляющая мысль: теперь я свободна для Мрака!.. Нехорошо такое думать сейчас, неправильно, Иваш распростерт в крови, она обязана горевать… хотя бы сделать вид, что горюет, потому что к стыду своему чувствует, что настоящей горечи и потери все же нет, хотя и есть, но не такая уж, как в его песнях, когда сердце рвется, а из-за потери суженого надо либо топиться, либо умереть на месте от смертной горечи.

Да, ощущение такое, будто гору с плеч сбросила. Пока несла, не чувствовала, а сейчас и горе и… странное облегчение.

– Прости, Иваш, – произнесла она с раскаянием, – я очень любила тебя… И вышла за тебя, несмотря ни на что.

Гатило сказал надсадным от только что закончившегося боя голосом:

– Ваше Величество, вы за него не вышли, а взяли в мужья. Но теперь не время предаваться скорби. Славы попробовали взять Куявию малой кровью, а Вантит, как я сегодня узнал, выслал на захват армию, какую свет не видывал.

Она тяжело вздохнула.

– Да, горевать и оплакивать некогда. В здании славы еще остались?

– Отступают, – ответил он, – а вот с их покоями сложно. Там еще идет бой. Славы захватили воинские бараки.

– Там наши?

– Говорят, подоспел Ролдерт со своими людьми. Не знаю, на чьей он стороне!

Один из стражей крикнул радостно:

– Ваше Величество, а вон на пороге терема царь Барбуссии Яфегерд Блистательный!.. Какая у него в руке секира, это же надо такую громадину…

Она глубоко вздохнула.

– Мрак… Тогда все будет хорошо.

Билык посмотрел в удивлении.

– Что в звездочете хорошего?

Она ответила загадочно:

– Его ведут звезды, им сверху виднее.

На лестнице снизу послышался топот множества ног, в зал ворвалась группа воинов с обнаженными мечами, впереди стремительно двигается широкими шагами Ролдерт, в сверкающих доспехах, уже обагренных кровью, и с мечом в руке.

– И здесь славы? – крикнул он Светлане.

– Уже нет, – ответила она, – а вот в бараках…

– Там мои люди справятся, – прервал он. – А здесь наведу порядок я.

Глава 13

Мелигерда, Манмурт и Хугилай, все с обнаженным оружием в руках, сгрудились возле Мрака, он вожак, его нужно защищать, пусть и лучший боец, но если падет, то падет все.

Мрак спросил с беспокойством:

– Ты у пруда выручила Светлану?

– Двух своих потеряла, – ответила Мелигерда с печалью. – Хорошие были воины, моему отцу служили много лет. Сейчас Светлану повели в дворец, к ней сбежалось десяток воинов, которые уцелели.

Мрак подумал, сказал тяжело:

– Проверим, как у нее там. Она тцарица, надо беречь. Что с артанами?

Хугилай сказал живо:

– Сами ошарашены. Пока не вмешиваются, ждут, пока прояснится.

Мрак кивнул, быстрыми шагами вышел из флигеля. В саду начал появляться народ, все при оружии, но перед ними поспешно расступились, как перед людьми, у которых ясная и четкая цель.

Мрак ощутил тревогу, все ускорял шаг, по ступенькам дворца взбежал, а в зал ворвался, как разъяренный бык, охватывая все и всех одним взглядом.

Множество воинов Ролдерта, у кого-то мечи и топоры в руках, другие уже вложили в ножны, Билык и с полдюжины знатных куявов вообще без оружия, все собрались полукругом над распростертой на полу… Светланой.

Под тцарицей лужа крови, Гатило на коленях поддерживает ее голову, изо рта тцарицы вытекает ярко-красная струйка, а из левой стороны груди торчит стрела с обломанным концом.

Ролдерт оглянулся на вбежавших Мрака и его людей. Один из его воинов поднял с пола слетевшую с головы Светланы корону и протянул своему конту.

Ролдерт тяжело вздохнул, покачал головой.

– Я не хотел, чтоб так закончилось… Но что сделано, то сделано. Теперь корона будет на голове настоящего тцара! Который укрепит оборону…

Мрак уловил взгляд, который он снова бросил в его сторону, и тут же Ролдерт договорил:

– …и решит… уже решил!.. и насчет воссоединения отколовшейся в древние времена Барбуссии…