Перекресток миров. Синигами, книга третья

— Убив тебя, я подпишу смертный приговор не только себе, но и всему клану Юкогама. Миуюки не пощадит никого. — Печально проговорила Акира, смотря, как активируется контур портала. — Она почувствует твою смерть и придет ко мне, но вот если ты уйдешь в другой мир, я скажу ей и остальной семье, что ты вернулся в свой мир к своей семье, ведь Синигами никогда не были твоей семьей.

— Они тебе не поверят. — Спокойно проговорил я. — Они и есть моя семья.

— А это уже не твоя проблема, поверят мне они или нет. Ни я, ни они не твоя семья, ты сам себя обманываешь. — Тихо и как-то устало проговорила Акира, и в её руках вновь появился тот странный кинжал. — Там, куда я тебя отправлю, в мир изгоев, тебе понравится, он, как и твой родной мир, технологичный.

— Мой родной мир — этот мир. — Тихо, практически шепотом проговорил я.

— Это уже не важно. — Ухмыльнулась Акира каким-то своим мыслям. — Твоя проблема в том, какой бы ты портал теперь не использовал, ты прибудешь к этому кинжалу. И я убью тебя, чего бы это мне не стоило. Я не позволю порочить мою кровь и мучить мою дочь, которая любит оболочку, а не тебя. Ну, а чтобы ты и не думал вернуться, перейдем к убеждению. Я выведаю все твои тайны, и заставлю тебя сто раз подумать перед тем, как захотеть вернуться в Перекресток Миров.

— Да пошла ты, мерзкая тварь. — Взревел я, когда лезвие кинжала вновь коснулось моего плеча. — Я не боюсь боли.

— Вот сейчас и проверим. — Улыбнулась радостно Акира, погружая кинжал все глубже. — А ты знал, что заклинание боли придумал один из некромантов клана Юкогама?

Я видел в прозрение как формируется заклинание боли на ладони Акиры, как оно усложняется, и начинает перетекать в рукоятку кинжала.

— Ну что, внучек, порадуешь своими криками свою бабушку? — С холодной усмешкой произнесла Акира, её глаза блеснули в темноте, и практически одновременно с моими криками она активировала заклинание. — Боль!

И я кричал, и казалось, горы в темноте начали осыпаться от моих криков, но Акира не давала мне насладиться болью. Она говорила со мной, она взламывала мою память, а в мою глотку постоянно вливала отвар из цветка правды. Казалось, эти пытки длились вечно, море боли и море вопросов, на которые я не мог не ответить. Многие говорят, что их нельзя разговорить ни под какими пытками. Но это ложь, их просто никогда правильно не пытали, когда разум оставляет тебя и твой мучитель узнает все, чего он желает. А Акира хотела знать все. Накладывая на меня заклинание за заклинанием, в моем мозгу одно за другим вспыхивали сообщения о ментальных атаках. А в разуме всплывали уже давно забытые воспоминания.

— Впусти меня. — Тихо шептал голос бездны. — Пока есть возможность, дай разрешение, и я не потребую даже платы за убийство Акиры!

Но я не слушал ее, у меня не было сил даже мысленно ответить на ее просьбу, меня поглощали без остатка те видения, которые возникали один за другим. Они казались настоящими, словно каждое я проживаю вновь и вновь, как в первый раз, и каждое мое принятое решение я принимал будто прямо сейчас.

Вот я совсем маленький на руках мамы тянусь к красивому цветку, вот я с удивлением смотрю на безбородого отца. А тут посещение ледяного мага, и я держусь за шею огневолосой сестрёнки, и испуганно угукаю. А теперь бегу по снегу к двум темным фигурам, с трудом передвигая своими ножками, а в моей душе ревет зверем надежда, что это вернулись они, мои любимые родители. А вот я стою перед выбором, как спасти Астрид, ведь она в свои одиннадцать станет рабыней и будет рожать от мужчин племен вечных льдов. И ее жизнь превратится в постоянное изнасилование и беременность, живя как животное вечно на привязи. Вот сменяется кадр и я бегу в белом платье невесты по бескрайней пустыне наперегонки с Кхаргами что было сил, а вот стою плече к плечу с красивой, смуглой девушкой, а на нас несется каменный гигант.

Акира допрашивала меня так, как будто от моих ответов зависит не моя жизнь, а её. Она искала что-то в моих ответах, но никак не могла найти, и потому она злилась все сильнее и сильнее. И когда она по всей видимости не нашла то, что искала, мое тело оторвалось от каменного валуна, на котором я лежал. Акира смотрела на меня несколько минут, а потом со вздохом посмотрела на сияющий надо мной портал и произнесла.

— Тебе не место в этом мире! — Взревела Акира и боль прекратилась, но всего лишь на мгновение. — Прочь! Ублюдок!

Моё тело обожгло ледяное пространство портала, и последнее, что я увидел, как внизу, стоя на земле на меня смотрит женщина в белоснежной чешуйчатой броне. И по ее щеке бежит одинокая слеза, которая блестит в свете небольшого костра, который горит у камня с воткнутым в него кинжалом. А меня словно разрывало на миллионы кусочков, и сознание постепенно затухало, но я видел, как Акира, утерев единственную слезу со своей щеки, прокричала:

— Не возвращайся! Тебя здесь никто не ждет. — Это были последние слова, которые я слышал, и в них не было злобы, это была скорее просьба.