Перекресток версий. Роман Василия Гроссмана «Жизнь и судьба» в литературно-политическом контексте 1960-х — 2010-х годов

Герой романа мог себе это позволить. Автор — советский писатель — нет.

Советский писатель Гроссман тоже не был всегда гонимым и не жил в нужде. Карьеру в 1934 году начал триумфально. И продолжал успешно.

Никогда Сталин не вычеркивал его из лауреатских списков. Это вымыслы мемуаристов, никаких документальных подтверждений нет.

Зато есть опровержение библиографическое: книги Гроссмана издавались бесперебойно и до начала Великой Отечественной войны, и пока она шла, и позже. Ко всему прочему он стал еще и знаменитым на всю страну военным журналистом.

Более того, Гроссман был официально признан классиком. Что и эмблематизировалось изданием романа «Степан Кольчугин» в так называемой золотой серии — «Библиотеке избранных произведений советской литературы. 1917–1947».

Да, с февраля 1953 года роман «За правое дело» подвергался многочисленным нападкам критиков. Но сталинская неприязнь к автору, если и была, тут опять ни при чем. Скандал обусловлен «делом врачей». Гроссман «попал под кампанию». Борьба не с ним шла: агитпроповские функционеры пытались дискредитировать руководство ССП. Опять же опала продолжалась не более четырех месяцев. В апреле все изменилось, а итог — орден Трудового Красного Знамени к пятидесятилетию.

Гроссман не был всегда искренним. Иначе не стал бы и не оставался бы так долго советским писателем. В сталинскую ли эпоху или хрущевскую — безразлично.

Хрущев не мстил Гроссману за неуважительное отношение в годы войны. Это опять вымысел, документальных подтверждений нет.

Однако есть опровержение библиографическое: книги Гроссмана и при Хрущеве издавались бесперебойно. В среднем — ежегодно. Мало кто из его коллег-писателей мог бы похвастаться такими достижениями. А он решил опубликовать заведомо крамольный роман.

Гонимым и бедным Гроссман не был даже после ареста рукописей. С ним вел игру главный идеолог страны. Писатель и его родственники стали заложниками: гарантами того, что роман не опубликует заграничный издатель.

Суждения мемуаристов о бедности и гонениях опять же опровергаются библиографически: книги в СССР по-прежнему издавались бесперебойно.

Издавались они и после смерти автора. Форма подкупа «заинтересованных лиц».

Загадку Гроссмана не удалось разгадать ни мемуаристам, даже и тем, кто пытались, ни биографам писателя. И мы ее не разгадали.

Мы лишь реконструировали документально биографию автора романа «Жизнь и судьба». Реальную. В политическом контексте и литературном. Аналогичным образом реконструирована история главной книги Гроссмана.

Работу свою мы делали без оглядки на какие-либо пропагандистские установки и корпоративные интересы. По крайней мере, на то надеемся.