Переступить черту. Истории о моих пациентах

Совсем иные цели преследует анализ. Так как восприятие дано нам как целое, а не в отдельных элементах, метод состоит в том, что обнаруживает в различных восприятиях одинаковые элементы. Основанием для анализа является тот факт, что восприятия варьируются во всех частях кроме одной. На этом пути он описательно обнаруживает ряд элементов. Целью анализа является описание, а не объяснение. Но тут же допускается фундаментальная ошибка, если дескриптивные элементы рассматриваются как реальные, изолированные элементы. Образования, которые разбирает анализ, возникали не из составных частей, на которые они были разложены. Их элементы имеют целью более четко охарактеризовать и точнее распознать психические процессы такими, как они есть. Их описания, хотя и могут служить основанием постановки вопросов для объяснений, но не должны быть приняты за объяснения. Их элементы не являются реальными изолированными сущностями, а их разбор — генезисом. Эксперимент не имеет для подобного анализа такого решающего значения, как для объяснений, хотя это может во многом облегчить наблюдение.

Следующий анализ восприятия — это по необходимости очень краткое черновое изложение тех психологических результатов, которые нам кажутся правильными. Значение обоснований здесь, конечно, состоит только в том, чтобы сделать утверждаемое понятным[66].

Первым напрашивается известный старый вывод, что каждое восприятие можно разложить на элементы, которые называют ощущениями. Например, восприятие лежащей перед нами книги — это комплекс зрительных ощущений различных цвета и яркости. О таких ощущениях и свойствах восприятия, которые выводятся из ощущений, говорит экспериментально очень подробно обоснованная наука, учение об ощущениях. Во-вторых, при анализе восприятия мы обнаруживаем репродуцируемые элементы, например, при зрительном восприятии книги пробуждаются вместе с тем, сменяя друг друга, осязательные ощущения шероховатости или гладкости, обонятельные ощущения старой бумаги или также зрительные ощущения, соответствующие обратной стороне обложки, повернутой от нас. Эти оба вида элементов, ощущения и репродуцируемые элементы, при непосредственном рассмотрении мы можем осознать, как нечто разное. Они должны быть разделены «феноменологически».

В первой группе ощущений генетическое исследование может снова выделить два принципиально разных вида: ощущения, которые возникли в результате воздействия внешнего раздражителя (первичные ощущения), и такие, которые присоединяются субъективным путем без внешнего раздражителя (вторичные ощущения). Примером этому могут послужить все иллюзии, дополняющие неполные восприятия. Вундт, который подчеркивает частоту этого дополнения вторичными элементами, называет процесс объединения обоих этих генетически разных, но феноменологически одинаковых видов ощущений ассимиляцией.

Если мы объединим все ранее перечисленные элементы восприятия в одну группу, группу ощущений, то вторую группу феноменологических элементов мы могли бы назвать пространственными и временными свойствами восприятия. Хотя предположительно не может быть ощущения без пространственных свойств, во всяком случае, без временных, мы вправе провести это разделение, так как одно и то же ощущение может происходить при различных пространственных свойствах, например, один и тот же красный цвет в разное время может выступать как точка, линия или плоскость.

Снова от этого феноменологического различия нужно отделить генетический вопрос о происхождении пространственных и временных зрительных восприятий. Некоторые психологи считают, что пространственные зрительные восприятия возникают путем «творческого синтеза» элементов зрительных ощущений с их локальными признаками и ощущений движений мускулов глаза. Для них пространственное восприятие — это не конечный элемент, они допускают лишь генетически конечные элементы, это значит, для восприятий — только ощущения.

Исчерпываются ли элементы восприятия ощущениями и пространствами и зрительными восприятиями? Долгое время казалось, что это так. Ассоциативная психология стремилась сознательно или неосознанно в связи с естествознанием, генетически объяснить душевную жизнь, исходя из таких элементов, которые «составляются» различным образом по определенным законам, в некоторой степени создать химию души. Ее успехи несомненны. Она увидела связь в душевной жизни, которую до тех пор не распознали, и путем психофизических экспериментов установила очень много фактов. Она стабильна и нерушима. Только встает вопрос, охватывает ли она все душевные проявления, все ли попадает в ее сферу влияния, что имеет отношение к психике, или все же есть нечто, имеющее отношение к психике, к чему ее категории вовсе не применимы. Мы задаем себе вопрос, не содержится ли в таком относительно простом по сравнению со всей психикой феномене восприятия большего, чем комплекс ощущений с пространственно-временными свойствами.