Перец и соль, или Приправа для малышей

Однажды ангел, в лес войдя, приметил человека(Насколько до меня дошло, он встретил дровосека).Тот хлеба протянул кусок и (нет ли тут загадки?)Дал из бутыли отхлебнуть последние остатки.За это ангел обещал исполнить два желанья:Одно желанье – за питьё, одно – за пропитанье.Долг красен платежом! Затем простился с лесорубом,Того оставив пребывать в раздумии сугубом.«Как мне всё это понимать? – подумал дровосек. –Где правда тут, а где тут ложь, не разобрать вовек».Он поглядел по сторонам – где небыль тут, где быль?

И вдруг приметил на земле порожнюю бутыль.«А ну, – промолвил лесоруб, – проверим, раз-два-три:Сейчас снаружи я стою, а быть хочу внутри!»Едва слова произнеслись, как – вжик! (я врать не буду),Он, что цыплёнок в скорлупе, сидит внутри сосуда!Ему не выбраться никак, напрасны все старанья.И тут припомнил дровосек: второе есть желанье.Оно сработает иль нет? Тряслись его поджилки,Но так же, как в бутылку влез, он вылез из бутылки.О, если бы исполнить мог я два своих желанья,То попросил сначала дать мне ясное сознанье,А после, обладая им, я понял бы невольно,

Что больше не о чем просить – и этого довольно.

Стихи с моралью, но без названия

Мыслитель из города ГарлемаПросил, чтобы всякий решал емуЗагадку; она такова:«Кабы мир был из бумаги,А моря бы – из чернил,А растенья – из варенья,Что тогда народ бы пил?»Увы! Никто за много лет,От мала до велика,

Никак не мог найти ответЗадачи столь великой.Но он всё шёл и вопрошал.Лишь встретится прохожий,Мудрец любому предлагалРешить одно и то же:«Кабы мир был из бумаги,А моря бы – из чернил,А растенья – из варенья,Что тогда народ бы пил?»Он так иссох за долгий срок,Твердя вопрос проклятый,

Что налетевший ветерокУнёс его куда-то.Но если кто-то спросит так:«Где сыщется такой дурак?» –Я возразить посмею:«Взгляни, читатель, на Восток:Там тех, кто смог задать урок,Который до того глубок,Что суть другим и невдомёк,Считают всех мудрее».

ГАНС ГЕКЛЕМАНН И ЕГО ВЕЗЕНИЕ

Но у Ганса Геклеманна ни везения, ни невезения не было. Куда оно делось, никто не знает, но что напрочь не было – это уж точно.

Он был беден, как дом призрения, но невезучим его назвать было нельзя, потому что, несмотря на бедность, еды всегда хватало, чтобы его жена, его семья и он сам были сыты. Все они работали с восхода до заката, но везение обходило его стороной, потому что ему не удавалось прикопить, как говорится, на чёрный день. У него хватало еды, чтобы не голодать, одежды, чтобы не мёрзнуть, так что безучастной судьба к нему не была. Но если ему от судьбы не перепадало ни везения, ни невезения, ни безучастия, то, может, с его везением что-то произошло?