Перевалы, нефтепроводы, пирамиды

Мы назвали по буквам наши фамилии. Были просмотрены пачки писем — ничего! Что же, все наши старания были напрасны?

Разочарованные, печальные, мы собирались уже попрощаться, как вдруг меня осенило:

— Посмотрите еще на буквы А — Альфред, Д — Дитер и К — Конрад.

Наши родные там, вдали, нас не забыли!

Мы отнюдь не сразу получили желанные письма. Сначала надо было установить, сколько, каждое письмо пролежало на почте Уджды и сколько марок наклеено на обратной стороне конверта.

— Всего шесть дирхамов сорок!

Порядок есть порядок, даже если приходится взламывать шкафы!

ЧАЕПИТИЕ С ТАМОЖЕННИКОМ

Письма давно были прочитаны. Мы уже прошли марокканский пограничный контроль и стояли в очереди у алжирской таможни. Перед нами пришел автобус, набитый пассажирами из Орана.

Таможенный чиновник — симпатичный молодой человек.

— Германская Демократическая Республика? Сердечно приветствую. ГДР — наш друг!

Я решил воспользоваться благосклонностью властей:

— Нельзя ли нам переночевать на стоянке, возле таможни?

— Конечно, можно. Если нужна вода, то кран сбоку в стене, а в туалет пройдете через заднюю дверь.

Кемпинг на границе! Мы поставили машину под высокой акацией, сварили макароны и поджарили печенку, купленную на рынке в Уджде на последние марокканские дирхамы. После обильной еды мы подвели итоговый баланс наших расходов в Марокко. Сложные расчеты! Надо было взять с собой бухгалтера…

Кто-то постучал в дверцу машины: молодой таможенник держал поднос с чашками чаю.

— Меня зовут Абдельхак… Не выпьете ли чаю по случаю прибытия в Алжир!

Мы потеснились. Таможенник сел и показал на нашу бухгалтерскую книгу и разбросанные повсюду записи.

— Когда немцы из Западной Германии переезжают границу, они обычно высокомерно справляются о ближайшем фешенебельном отеле. Вы же попросились переночевать на стоянке и сразу же начали работать. В этом разница между обеими Германиями…

Мы засмеялись и ответили, что это не главное различие между двумя немецкими государствами.

Таможенник серьезно сказал:

— Я знаю, ФРГ — капиталистическое государство. Мы порвали с ним дипломатические отношения. В ГДР же строится социализм. К этому стремимся и мы. Но это не легко. Аллах знает… — Он глубоко вздохнул.

— Ив нашей стране это было не просто. У нас тоже были большие трудности, и мы терпели неудачи. Новый общественный порядок не рождается без мук.

Таможенник наклонился над столом и посмотрел на нас с мольбой:

— Простите, в ваших паспортах я прочел, что вы журналисты… Пожалуйста, не судите слишком строго о нашей стране. Откуда нам знать, как руководить государством? Более ста лет французы угнетали нас, держали в полном неведении… Возьмите, к примеру, меня: я сын крестьянина, был лейтенантом в армии, умел стрелять и сражаться, во время боев в горах научился командовать ротой… А потом мне сразу же пришлось руководить таможней, хотя я не имел ни малейшего представления о том, как это делается. В первое время я не раз попадал впросак.

Абдельхак засмеялся и рассказал несколько случаев из того времени, когда он только учился работать. Однажды он перепутал печати, а в другой раз взял пошлину с товаров, которые не подлежали обложению.

Лед был сломан, и мы могли задать ему вопрос, который вертелся у нас на языке с самого начала разговора:

— Верите ли вы, что новое правительство способно разрешить проблемы, стоящие перед Алжиром?

Таможенник помедлил, а затем задумчиво ответил:

— Я знаю полковника Хуари Бумедьена. Во время войны он был начальником нашего штаба. Умная голова! Он, конечно, сделает все, что может. Бумедьен обещал, что Алжирская хартия, в которой предусмотрен социалистический путь развития страны, по-прежнему останется основой политики Алжира. Но и у него будут трудности. Во время освободительной борьбы все алжирцы объединились, теперь же рабочие требуют совсем не того, что фабриканты, а то, что хорошо для феллахов, отвергают помещики. Все очень сложно. Но аллах укажет нам верный путь.

— Мы убеждены, что храбрый алжирский народ добьется цели, записанной в Алжирской хартии.

Таможенник посмотрел на нас с благодарностью и предложил еще чаю.

БЕЛЬЕ НА ФАСАДАХ

Алжир построен не на семи холмах, как Рим, а на более чем семи отвесных скалах! Бывалые путешественники, умеющие ценить красоту пейзажа, утверждают, что судить о достоинствах Алжира может с полным правом лишь тот, кто приближался к «белому городу» с моря. Этого мы, к сожалению, сделать не могли, но вид с террасы представительства ГДР полностью вознаградил нас. Нам казалось, будто мы стоим наверху гигантского амфитеатра. Бухта Алжира изогнута полумесяцем. Насколько хватает глаз, по зеленым склонам холмов взбираются белые дома. Как серебряные подвески берберского украшения, в центре полумесяца высятся темно-серые здания порта. На фоне синего моря резко выделяются розовые крыши Рыбацкой мечети и высотные дома делового центра.