Перевернутый город

Ребенок спрыгнул с комода.

– От моего внимания не ускользнуло, что оба свидетеля нашей с тобой беседы в приюте мертвы, – деловито сообщил маленький оракул. – Определенно, ты тоже это заметила.

Так и было, хотя Ильза пока и не знала, что делать с этой информацией.

– Ну и?

Покачиваясь взад и вперед, омник продолжил:

– Ну и мною было потрачено много усилий в течение последних шести месяцев, чтобы не

разболтать людям, как Ильза Рейвенсвуд спасет город.

Ильза вздрогнула.

– Если хочешь, я могу продолжать держать язык за зубами.

Ильза прищурилась, глядя на Когну. Она знала о маленьком оракуле две вещи: могущественный и хитрый. Ильзе не хотелось играть в игры с таким человеком.

– Зачем тебе делать мне такое одолжение? – спросила она.

По лицу Когны было очевидно, что это глупый вопрос.

– Потому что я хочу быть на правильной стороне истории. На твоей стороне.

У Ильзы от гнева раздулись ноздри.

– В таком случае тебе лучше хорошенько усвоить, что я не выбираю ничьи стороны, мелочь. Будь я проклята, если позволю какой-то самоуверенной тринадцатилетке с сомнительным чувством лояльности указывать мне, как распоряжаться своей судьбой.

Невосприимчивость ребенка к оскорблениям лишь подстегивала Ильзу к очередным попыткам добиться от него ответной реакции.

– Я ничем не распоряжаюсь. Твоя судьба уже лежит перед тобой, независимо от того, увижу я ее или нет, скажу ли миру о ней или оставлю секретом. Разве тебе бы не хотелось быть рожденной ради великих свершений, Ильза Рейвенсвуд?

Ильза отвернулась и забралась обратно в кровать. Она не удивилась, когда маленький оракул проигнорировал ее намек.

– Чего бы мне хотелось, так это хорошо выспаться в удобной кровати, поесть с утра, потом принять горячую ванну и приятно с кем-нибудь поболтать.

Ильза откинулась на подушки и накрылась одеялом с головой.

Маленький оракул уже взялся за дверную ручку, когда девушка села на кровати.

– По поводу великих свершений могу сказать следующее: я выдающийся фокусник и вор, я великолепно перевоплощаюсь и лихо играю в карты. Еще я – хороший детектив, так что, поверь мне на слово, я узнаю, если ты хоть кому-нибудь проболтаешься обо всей этой ерунде со спасением города.

Ильза снова откинулась на подушки и, к своему сожалению, не услышала, чтобы за Когной закрылась дверь.

– Мы должны развивать наши таланты, Ильза Рейвенсвуд. Именно они ведут нас к величию.

Если это было загадкой, то у Ильзы не было сил на то, чтобы ломать над ней голову. Девушка не стала ничего отвечать и позволила Когне уйти.

Уже после того, как звук удаляющихся шагов маленького оракула совсем стих, Ильза заметила какой-то предмет, оставленный Когной на комоде. С опаской она выбралась из кровати, чтобы взять его в руки.

Игрушка была знакомой, но в то же время совершенно новой. Фигурка, вырезанная из такого же дерева, имела тот же размер, что и старый волк Ильзы, но в облике зверя было больше кошачьего. Точечные линии на поверхности игрушки складывались в пятнистый узор хорошо знакомого девушке хищника.

Несомненно, это был белый барс. Девушка готова была поспорить на хорошие деньги, что фигурка вырезана той же рукой, что и деревянные волки. У девушки сжалось горло. Был ли Орен тем, кто ее сделал? Она никогда не задавала мужчине вопросов о деревянном волке, никогда не благодарила его за единственную связь, которую имела со своей семьей и со своим миром. Разве Ильза не пришла к выводу, что человек, вырезавший фигурки волков, должен был любить ее? Девушка представила себе альтернативное будущее, в котором Орен мог лично вручить ей этого снежного барса. Возможно, Ильза поняла бы этот жест и самого Орена так же хорошо, как понимала его сейчас. Но такого будущего быть не могло, ведь он погиб ради ее семьи.

Ильза медленно изучала барса, поворачивая фигурку в руках, взвешивая ее на ладони, проводя пальцами по каждому сантиметру отшлифованной поверхности. Девушка гадала, спросил бы Орен, какая игрушка понравилась ей больше. Новая фигурка не была парой игрушке брата и не содержала в себе воспоминаний о чердаке. В ней не было подсказок или обещаний, и она не была хранилищем чужой тайны. Эта фигурка принадлежала только Ильзе, поэтому она нравилась ей больше, но в то же время не нравилась совсем.

В конце концов, девушка поставила снежного барса обратно на комод, причем сделала это с особой осторожностью, будто возвращала на место то, что нельзя было трогать изначально. После этого Ильза вернулась в постель, чтобы наконец поспать.

* * *

Однако сон продолжал ускользать от Ильзы.

Пока переполненный мыслями разум девушки блуждал в пространстве между сном и бодрствованием, Ильза чувствовала, как кусочки головоломки начинают складываться, создавая единую картину Зоопарка. Только вот некоторые фрагменты никак не хотели вставать на свои места, как бы Ильза их ни крутила.

Перед глазами у девушки продолжали всплывать полные отчаянной мольбы лица Элиота и Эстер, смотревшие на юношу с какой-то особенной ненавистью.

Его королева. Ее верный солдат.

«Получается, вы его не ненавидите?»