Перевернутый мир

Он наконец сумел шевельнуться, повернуть голову. Рассмотрел в сером свете сгущающихся сумерек крупное, рыхлое обнаженное тело, белые крашеные пряди волос с черными корнями. Женщина лежала на нем, уткнувшись лицом в его грудь. Это Таня, продавщица из винного отдела ближайшего магазина. Витя стал вспоминать, когда они пришли сюда. Получалось не позднее вчерашнего вечера. Таня заканчивает работу в десять часов.

Витя коснулся ладонью ее влажного плеча, затем резко повернулся и стряхнул липкое тело с себя.

– Танька, вставай. Ты меня раздавила. Иди хоть помойся и приготовь какую-то жратву.

– Сколько времени? – заморгала бледно-голубыми глазами Таня. – Не может быть! Это семь вечера? Мы столько продрыхли?! Я, блин, проспала работу?

– Ты точно ее проспала. Думаю, мы не только спали. Но не надо было бухло с коксом мешать. Голова бетоном залита.

Женщина, тяжело вздыхая и охая, поднялась, вышла из спальни. А Витя все еще лежал в оцепенении, не в силах вырваться из морока больного сна.

Татьяна вернулась через полчаса. Она была, условно говоря, одета – от груди до середины бедер кокетливо намотано красное махровое полотенце. Волосы мокрые, Витя даже почувствовал запах ее терпких духов. Она толкала перед собой сервировочный столик, на котором стояли тарелки с едой и две бутылки – с шампанским и с коньяком.

– Поднимайся, Витек. Собрала все, что осталось. А мы молодцы, оставили выпивку на утро для опохмела. Но раз работу уже пропустила, можно это отпраздновать. В смысле, выходной и еще одну ночь.

– Ты собираешься остаться ночевать? – хмуро посмотрел на подругу Витя.

– А ты против?

– Вообще-то да. У меня на сегодня дела, мать должна была звонить: она ищет мне какое-то место. В смысле трудоустройства, так положено. Отчим тоже собирался заехать по делам квартиры. Нам надо заявить где-то, что я вернулся. А я телефон со вчерашнего вечера отключил. Собирался до утра…

– Ладно, – покладисто согласилась Таня. – Но ты его пока не включай. Выпьем, поедим, еще полежим… И, может, они уже сегодня не позвонят. Ты сам не перезванивай на пропущенные звонки. Какой уже смысл?

Шампанское тонкими ледяными колючками освежило горло, облаком спустилось в утомленную грудь, разбудило свободное дыхание Вити. Коньяк влился в кровь, как жидкий костер со сладким запахом. А мясо Таня умела жарить как никто.

Витя почувствовал знакомое предвкушение легкости, эйфории, забытья. Это ощущение требовало усиления.

– А порошок остался? – спросил он у Тани.

Она довольно рассмеялась:

– Я – девушка хозяйственная, точно не скажу, но поищу.

Она вышла из комнаты, а Витя откинулся на подушки, блаженно удивляясь тому, как быстро и здорово на него подействовало небольшое количество спиртного. Клубок эйфории уже шевельнулся в груди и туманил мозг. Звонка во входную дверь он не услышал. Потрясенно уставился на отчима, который вошел в спальню вместе с Таней. Геннадий сразу заорал:

– Ты совсем свихнулся, черт тебя подери? Мы сутки не можем дозвониться! Мать послала посмотреть, жив ли ты, сукин ты сын. А он тут с бабой развлекается.

– Прошу без оскорблений, – кокетливо произнесла Таня, подтягивая свое полотенце. – Я девушка.

А дальше Вите показалось, что он попал в другой, совсем уже кошмарный сон. Мелькали лица отчима и Тани, они были искаженными и страшными, за ними тени и морды в черных масках, выстрелы… Провал.

Полиция взломала дверь квартиры, принадлежащей полковнику Павлову, в которой жил его вернувшийся из тюрьмы пасынок, по звонку соседей о том, что там слышны выстрелы. Полковник лежал на спине с тремя огнестрельными ранами в груди. Витя Таран раскинулся у кровати с простреленной головой, в его руке был короткоствольный револьвер.

К тому времени, когда прибыли Земцов с командой, полицейские уже составили протокол. Основная версия – убийство и самоубийство на бытовой почве.

Земцову понадобилось не много времени, чтобы получить информацию о том, что накануне вечером Виктор Таран пришел домой с женщиной. Это была Татьяна Пономаренко, продавщица из ближайшего магазина. Ее в квартире не оказалось, на работе она тоже в этот день не появлялась. Когда женщина ушла – до конфликта, во время или после – имело смысл узнать у нее самой.

На звонки в дверь однушки, которую Татьяна снимала в том же районе, никто не отвечал. Но квартира не была пустой. На кровати лежало тело Пономаренко, а вокруг валялись упаковки из-под сильнодействующих таблеток снотворного и пустые пакетики со следами порошка кокаина.

– Крутой поворот, – подошел к Славе Сергей.

– Да уж. То ли завершение, то ли продолжение темы. Без Масленникова картину не восстановить. На что, по-твоему, похоже?

– На три убийства, – коротко ответил Кольцов.

Валентина

Она смотрела на лицо следователя Земцова, который ее раньше допрашивал по делу об убийстве Игнатьевой, и никак не могла понять, о чем он говорит.