Перевозбуждение примитивной личности

— Я встретила человека, которого звали точно так же, как героя моей любимой детской книжки…

Помнишь, «Серебряные коньки»?

— Ну еще бы! И как же его звали? Неужели Питер ван Хольп?

— Совершенно верно, — рассмеялась я, — Питер ван Хольп.

— Он был красивый?

— Да, пожалуй, его можно было назвать красивым. Высокий, статный, голубоглазый. Мы познакомились в доме одной эмигрантки, любовницы богатого еврея из Ирака. У них были какие-то общие дела. Начался бешеный роман, и через полгода мы поженились. И вот этого мне не простили.

— Кто?

— Эмигрантские круги. Я прекратила с ними всякое общение, со всеми, кроме Додика… А когда Питер внезапно умер, они придумали эту жуткую историю… Питер ведь был довольно богатым человеком, и все наследство досталось мне. Короче говоря, там сплели такую паутину, что будь здоров!

Мол, я хотела получить наследство и отравила Питера каким-то таинственным ядом…

— И что?

— В результате ничего, но нервы мне потрепали изрядно. Одно могу сказать — эмиграция штука ох какая несладкая! И движущая сила там — зависть, ну а у нас еще нашлись люди редкостно гнусные, особенно один незадачливый музыкант с сестрой.

Они больше всех старались, даже в полицию написали, что я отравила и своего первого мужа, но тут им не повезло — тот был живехонек-здоровехонек, короче, вся история разъяснилась в три дня, но знаешь, как в старом анекдоте — то ли он украл, то ли у него украли, но осадок остался. И в результате я продала дом и перебралась в Бельгию, в маленький уютный городишко, подальше от этой паучьей компании. Я, знаешь ли, археолог, и арахнология не моя наука. Но, как я вижу, слухи дошли и до Москвы.

— Погоди, раз уж ты об этом сама заговорила…

Отчего все-таки умер твой муж?

— У него, как выяснилось при вскрытии, была какая-то редкая болезнь, он подцепил ее в джунглях Амазонки. Но я ничего об этом не знала, он никогда не говорил, да, наверное, и сам не знал… Он вдруг плохо себя почувствовал, у него поднялась температура, ну, мы решили, что это простуда, он выпил аспирин, я даже не волновалась особенно, а утром он стал задыхаться и как-то страшно распух в течение получаса, когда врач приехал, — все было кончено. И он сказал, что это похоже на отравление… Ну и закрутилось… Одна дамочка даже ухитрилась сообщить в газеты, что меня подозревают в убийстве. Но подозревали меня ровно сутки… А вони было, вони… Говорили, что я дала взятку патологоанатому. Они в своем рвении как-то забыли, что это не Россия…

— Господи, неужто все эмигранты такие сволочи?

— Боже упаси, там масса хороших людей, но очень многие, даже большинство, стали как-то странно на меня посматривать, держались весьма сухо, и за моей спиной часто возникал шепоток.

Мол, дыма без огня не бывает и все такое… Да что говорить, меня не одну там подвергали остракизму. Например, про очень милую даму из Риги говорили, что ее дочь, оставшаяся в Латвии, собирается отнять квартиру у еще одной рижанки, попавшей в Амстердам… Выдумки чистой воды, но и эта дама тоже предпочла уехать, не выдержала, так что сама понимаешь…

— Тьфу! Не желаю больше говорить на эту тему.

Но с отцом все же хотя бы созвонись, а лучше бы повидаться. Если тебе сложно, я могу сама ему позвонить, хочешь?

— Нет, я уже большая девочка…. А кстати, кто тебе-то сказал про мою историю, а?

— Да какая разница? Ты мне лучше скажи, после смерти мужа у тебя кто-нибудь был?

— Бывали, я бы так сказала, но если честно, что-то мужиков нет на горизонте. Перевелись, что ли, вымерли? Мужик — это ж не только член…

— Ты, как всегда, зришь в корень! — засмеялась Мура. — Ну все, смотри, уже светает, спи давай!

— Попробую. Ты прости, что так тебя заболтала, ты же рано встаешь…

— Не страшно, могу и днем поспать, не развалюсь.

— Должна тебе заметить, что ты прекрасно выглядишь! Никогда не дала бы тебе твоих лет!

— Наверное, оттого, что на воздухе живу! Спокойной ночи, детка, я сегодня просто счастлива.

Спи!

И она ушла. А у меня сна не было ни в одном глазу, слишком все разбередилось, ожило… Наверное, все же Мура права, надо встретиться с отцом и бабкой, так сказать, для очистки совести. Хотя и страшновато… Но тут в памяти всплыли слова незадачливого котолова: «Кажется, я в вас влюбился…»

Смешно, ей-богу. Влюбился он… Видали мы таких.

Хотел вечером позвонить и не позвонил! Ну и не надо, это ведь он влюбился, а не я. Интересно, я еще способна влюбиться? Додик перед отъездом меня предостерегал: «Смотри, подруга, надышишься дымом отечества, могут всякие несвоевременные мысли появиться, о любви например. Романтика всякая полезет в твою преподавательскую голову, и как теперь говорят в России, крыша съедет, глупостей наделаешь…» Нет, не наделаю я глупостей, и никакая романтика в голову не полезет. Мне тут и без любви хватает эмоций, а ведь это еще только начало, так что рыжий ловец котов пусть спит спокойно.

Глава четвертая

МНЕ ОНО НАДО?

Утром Мура потребовала, чтобы Вася отвез нас обеих в город, она хотела во что бы то ни стало видеть, где и как я устроилась.