Перикл

   — Скажешь, будто Анаксагор не раз говорил, что вся его философия открыта ему богами, которые являлись ему во сне и учили его. А если она и противоречит чему-то, то только потому, что боги ещё не открыли ему всё до конца.

   — Хорошо, я так и скажу. Думаю, что всё так и есть: боги ещё не до конца открылись Анаксагору, он ещё, если послушать нашего удалого Сократа, не добрался до глубины своей души. В глубине каждой души скрыты великие истины, подсмотренные там. — Полигнот ткнул пальцем вверх. — Верно?

Когда-то афинян судили только цари или старейшины, благородные люди. Они судили по обычаям или по произволу, потому что не было писаных законов. Первые писаные законы принадлежат Драконту и Солону. Законы Драконта были жестокими, кровавыми. Солон сделал их мягче и добрее, заменив во многих смертную казнь штрафом и изгнанием из города. Солон заменил суд старейшин судом присяжных, или судом гелиэи. Гэлиэей суд назвали потому, что он собирался, как правило, где-нибудь на площади, на солнечном месте, освещённом Гелиосом. Тогда в Афинах не было зданий, которые могли бы вместить в себя даже гелиастов одной филы — это пятьсот человек. Теперь же такое здание в Афинах есть — возле Пританеи. Правда, оно деревянное и на вид скорее напоминает конюшню, но укрывает от дождя, от жары, от ветра и пыли. В конце зала, противоположном входной двери, сделано возвышение для председателя суда и его секретаря, там же находятся два стола, на одном из которых стоит клепсидра, водяные часы, которые отмечают время, отведённое для выступлений обвинителям и подсудимым, на другом — урна, куда присяжные опускают после разбирательства чёрные и белые бобы: чёрные — за обвинение, белые — за оправдание. На этом же столе стоит эксинос, сосуд с документами, относящимися к суду.

Присяжные располагаются в зале перед возвышением. За ними, за деревянной перегородкой, устраивается публика. Обвинители, обвиняемые и свидетели произносят свои речи с возвышения, когда их вызывает туда из публики секретарь архонта, председателя суда.

Сначала в зал входят гелиасты — в дверях стражники выдают им свинцовые жетоны, по которым они после завершения суда получат свои два обола (по закону Перикла о вознаграждении магистратов). Потом входит публика. Все рассаживаются на деревянных скамьях. Суд длится с утра до вечера с двумя перерывами: во время первого перерыва гелиасты голосуют за или против обвинения, во время второго — за меру наказания, если подсудимый признан первым голосованием виновным. Во время перерывов секретарь подсчитывает количество белых и чёрных бобов, высыпав их из урны на мраморный стол. По результатам его подсчётов архонт-председатель объявляет о решениях суда: виновен или невиновен подсудимый, каково наказание, если подсудимый признан виновным. Суд длится не более девяти часов.

Первыми выступают обвинители. На суде Анаксагора это были Зенодот и Клеон. Зенодот, произнося обвинительную речь, то и дело обращался к секретарю суда с просьбой прочесть отрывок из сочинений Анаксагора, предварительно им же переписанный и хранящийся теперь в сосуде для документов на столе секретаря. Клеон прибегал к показаниям свидетелей, которые в один голос подтвердили, что Анаксагор переправлял письма в Персию, адресуя их то самому Артаксерксу, то его сатрапам. Свидетелями были капитаны торговых судов, ходившие в персидские порты Ионии и Египта.

Когда секретарь вызвал на возвышение Анаксагора, тот не смог подняться со скамьи — так он был слаб. Перикл поднял его и, держа за плечи, вышел с ним на возвышение.

   — Смотрите, — сказал Перикл, — позор убивает его. Теперь я хочу спросить вас, сделал ли я что-либо худое для вас, афиняне?

   — Нет! — закричали дружно из зала вопреки требованиям секретаря, призывавшего всех к тишине.

Я не сделал для вас ничего худого, Анаксагор же — учитель мой! Стало быть, ничему худому он научить не может. Оправдайте его! — попросил Перикл.

Председатель разрешил Анаксагору говорить сидя. Голос Анаксагора был слаб — его едва слышали гелиасты, сидевшие в первых рядах, а речь его оказалась такой короткой, что секретарь, остановив клепсидру, сказал, что воды в ней ещё больше половины, и предложил Анаксагору продолжить речь.

Анаксагор отказался, сказав, что он готов выпить воду, оставшуюся в клепсидре, так как его мучит жажда. Ему принесли чистой воды в большом кубке. На вопрос, хочет ли он, чтобы выступили его свидетели, Анаксагор ответил отрицательно — так он был подавлен происходящим. Свидетели стали кричать из зала — Перикл, Протагор, Геродот и Фидий, — что готовы выступить. Председательствующий на суде архонт, друг Фукидида, свидетелям Анаксагора в слове отказал — это было его право.

Гелиэя большинством голосов проголосовала за обвинение Анаксагора. Зенодот и Клеон потребовали для Анаксагора смертной казни.

   — Казните меня — и делу конец, — сказал в заключительном слове Анаксагор. — Я так устал, что хочу умереть.

Суд приговорил его к смертной казни. Из зала суда скифы унесли философа в тюрьму.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ