Период полураспада

Коля принял удар на себя и выговорил для жены право не ездить на дачу по выходным. Он за двоих копал грядки, сажал и пересаживал по указке тещи кусты, таскал воду и навоз и радовался, что Алена в городе: отдыхает, отсыпается, делает маникюр, ходит с его приятелями в кино или еще куда-то… Наталия Семеновна выговаривала зятю, что тот распускает жену, а дочери – что та плохая мать, плохая дочь и жена.

Это было счастливое время, Лена решила наконец – с благословения матери – квартирный вопрос, обменяв два однокомнатных кооператива – ее и деда – на трехкомнатный и забрав к себе деда. Соломон теперь ходил с палочкой, слышал плохо, а соображал и того хуже. Обмен привел Лену снова на Волхонку ЗИЛ, по соседству с матерью. Колю повысили в должности и избрали парторгом, она сама – также после вступления в партию – стала старшим научным сотрудником, они выбралась из бедности. Чунечка жил на два дома, то у мамы, то у бабушки, благо лишь дорогу перейти. Лена в библиотечные дни, а вышедшие на пенсию бабушка с дедом – в остальные, возили его в бассейн, на французский – впридачу к английской спецшколе, той же, где училась мать.

Зимой, когда на дачу ездили не каждую неделю, выходные начинались с визита на рынок, причем не пешком, хоть рынок был и по соседству, а на «Жигулях»: не тащить же сумки на себе. Рост цен не ужасал, а даже веселил душу – они могли позволить себе почти все. С теплом вспоминали первые годы их брака, когда Коля привозил продукты из деревни, сколько был в состоянии увезти на себе. Они рассовывали по холодильнику яйца, банки с вареньем, присланным свекровью Александрой Ивановной, полюбившей невестку с первого взгляда, рубили на куски огромный кусок свинины, завертывали куски в целлофан и хранили всю зиму на балконе, где свинина то замерзала, то отмерзала сообразно погоде. Теперь же они выгружали из «Жигулей» творог, парную телятину, сумки отборной картошки и овощей, виноград, нарядные персики. И непременно цветы, каждую неделю – свежие. Гуля готовила невероятный обед – как и всему остальному, готовке она выучилась играючи, – радуясь, что за столом соберется вся семья: родители, дед Соломон, Чунька.

Рояль в кустах…

– Как нас принимали в ФРГ, это просто фантастика. Невероятно благодарная публика. Девушка от филармонии очень приятная. Мы все посмотрели, всюду поездили… – Танюшка, раскинувшись на диване, рассказывала о последних гастролях. Лена разглядывала сестру. Тоненькая, высокая, с блестящими черными волосами, распущенными по плечам и схваченными обручем, она прекрасно держалась, детская закомплексованность исчезла. Уверенная в себе юная светская дама, постоянно меняющая заграничные кожаные пальто, обтягивающие сапоги и необыкновенных расцветок кашемировые свитера.

Лена искренне желала, чтобы в ее нынешнем блестящем обществе журналистов-международников, куда она втягивала сестру, та нашла себе кого-то по душе. А уж избранник-то просто должен быть счастлив: красавица, талантливая пианистка с блестящим концертным будущим. Обитатели ее салона, как и – ранее – приятели Вардуля, ныне персоны нон-грата, заглядывались на Танюшку, кое-кто приглашал на свидания, но всякий раз что-то не склеивалось. Из-за чего, Таня сестре не рассказывала, и что у Тани было на уме, сестра не ведала. Но внезапный Танин выбор поверг ее в шок.

Таня объявила, что выходит замуж за Бутлицкого – друга Вардуля! Ирка с Виктором Пикайзеном зятя, однако, одобрили, впрочем, они бы одобрили любой Танин выбор. Или почти любой. Алка, конечно, взвилась.

– Ира, ты же знаешь, что за друзья у твоего будущего зятя! Вардуль, прожигающий жизнь и семейный капитал, я имею в виду связи, положение… Вырождающаяся семья: гениальный дед, вздорный и мелочный сын, всю жизнь тиранивший жену и считавший делом чести подмять под свои привычки и нас, и инфантильный внук, – так теперь о семье Вардулей отзывалась Алка. – Второй дружок вашего зятя довел жену до самоубийства и женился на профурсетке. И ты отдаешь Таню в такое окружение?

– Ну, Ала, не мое дело разбираться в ваших отношениях с Вардулями…

– Как ты можешь так говорить? Ты вспомни хотя бы, как эта семейка отобрала у нас квартиру!

– Алочка! При чем тут Бутлицкий? Нам он нравится. Интеллигентный еврейский мальчик, научный сотрудник…

– …до сих пор не в состоянии защитить диссертацию и протирающий штаны в курилках и пивных…

– Алочка, тебе и нынешний Гулин муж не нравится. Нельзя навязывать дочерям свое представление о счастье.

Накануне свадьбы Ирка позвонила Алке в некоторой сконфуженности.

– Алочка, мы ждем вас с Виктором на свадьбу. В ЗАГС – так они решили – поедет только Танина подруга-свидетель и Вардуль со Злобиным. Родственники приглашены в ресторан…

– Конечно, Ирочка, мы придем, конечно. А что, Гулю Таня в ЗАГС не приглашает тоже?

– Ну-у… так они решили. Таня сама писала приглашения в ресторан, просила меня, чтобы я передала их тебе и Виктору…

– Ты хочешь сказать, что Гулю она вообще не приглашает?!