Персидский гамбит. Полководцы и дипломаты

– Передайте вашему корреспонденту, что никакие переговоры невозможны, пока персы не прекратят совершенно хищнических вторжений в наши пределы!

– Я знаю, что в Карабахе персы уводили жителей и отгоняли скот, а хан спокойно смотрел, как грабили его подвластных, – согласился со словами наместника патриарх.

– Я не имею возможности оборонять каждую тропинку на границе! – с грустью признался ему Тормасов. – Что касается Мегти-Кули-хана, то я несколько раз требовал, чтобы он принял меры к защите своих владений, но все напрасно.

В те дни Тормасов, как никогда, ждал вестей от лазутчиков, надеясь на углубление распри между персами и турками, начавшейся во время сражения при Ахалкалаки.

В своих мечтах наместника хотел, воспользовавшись этой распрей (особенно если она перерастет в войну!) присоединить к России Ахалцихский пашалык. Такое присоединение выравнивало границу и гарантировало спокойствие и безопасность российского Закавказья.

Но думал об Ахалцихе не один Тормасов.

В тот же день, когда наместник беседовал с армянским патриархом, Аббас-Мирза принял Хусейн-Кули-хана, который умолял принца дать ему войско, чтобы он мог отомстить Шериф-паше Ахалцихскому за коварство во время битвы при Ахалкалаки.

Не дав однозначного ответа, Аббас-Мирза пригласил к себе приехавшего в Тавриз английского посла Харфорда и попросил совета, как ему поступить в данном случае.

– Ни в коем случае не давайте войск глупому Хусейну, который спровоцирует войну с Турцией, и пока вы будете лупить друг друга, русские приберут к рукам Ахалцих!

После этого в просьбе эриванскому хану было отказано.

Что касается Тормасова, то он попытался осадить Ахалцих, для чего к крепости были направлены отряды генералов Симоновича и Портнягина. Общее руководство взял на себя сам Тормасов. Но из осады ничего не вышло. В один из дней взятые в плен турки объявили, что в крепости появилась моровая язва. Через день появились больные чумой среди грузинских милиционеров, а еще через два дня чума обнаружилась и в наших полках. Не испытывая судьбу, Тормасов немедленно прекратил осаду и увел войска в Грузию, соблюдая в дороге все карантины. Благодаря этому эпидемию удалось остановить в самом ее начале, но Ахалцих остался недоступен.

Боевые действия в 1810 году не привели к большому успеху, впрочем, успехом можно было считать, что Тормасов, имея весьма незначительные силы, не допустил объединения турок с персами, разбив их по отдельности, и усмирил все внутренние волнения.

* * *

Кампания 1810 года была уже завершена, когда Джонс Харфорд все же заставил Фетх-Али-шаха подать руку туркам. Шах долго отнекивался, мол, какая может быть дружба между людьми, не признающими зятя Мухаммеда-Али и отрицающими право его потомков быть посредниками между Богом и человеком! Харфорд с этим соглашался, но упорно гнул свою линию:

– Я не призываю, ваше величество, дружить с султаном ради дружбы, я прошу вас дружить с ним против России!

Свои слова английский посол подкрепил золотом и большой партией оружия. И Фетх-Али-шах, смирив гордыню, написал проникновенное письмо новому турецкому султану Махмуду II.

В ответ Махмуд II отправил к шаху своего великого визиря, который в начале 1811 года прибыл через Тавриз в Тегеран с большою суммой денег.

Шах принял посланника с большим почетом, обещал точно исполнить данные обязательства и приступил к значительным военным приготовлениям. В Персии заготовлялся провиант, увеличивалась численность артиллерии и формировались регулярные войска, известные под именем сарбазов. Англия щедрою рукою сыпала деньги для того только, чтобы поддержать в Тегеране неприязнь к России. В 1810 году она доставила в Персию 20 тыс. ружей, а теперь заменила своего агента полномочным министром, в свите которого было отправлено много инженерных и артиллерийских офицеров, предназначенных для обучения персиян литью орудий, исправлению крепостей и постройке новых. По предложению прибывших офицеров, в Персии уменьшено было число кавалерии и взамен того приступлено к увеличению числа пехоты и к формированию новых полков.

«Все сие, – доносил Тормасов, – ежели при начале не будет решительным ударом ниспровергнуто, может сих соседей Грузии, при столь деятельной помощи постороннего влияния, сделать, наконец, опасными».

Из донесения Тормасова в Петербург: «Доныне персидские напряжения против нас состоят в действии многочисленными дикими народами, Грузию окружающими, коих правительство персидское, с помощью английского золота, возбуждает к возмущениям и набегам, а войска его императорского Величества принуждает быть везде в оборонительном положении».