Персидский гамбит. Полководцы и дипломаты

Еще в 1809 году из Индии в Англию вернулся генерал-губернатор британских владений в Индии Ричард Колли Уэсли. В годы своего индийского правления он сломил сопротивление правителей могущественного майсорского княжества, затем не менее удачно сражался с княжеством маратхов, завоевав земли между реками Гангом и Джамной, а также принудив к покорности Синд и раджу Берара, за что получил титул маркиза и право включить в свой герб майсорское знамя. Вернувшись в Англию, деятельный Уэсли сразу же включился в политическую борьбу, имея виды на пост министра иностранных дел. Не забывал он и об Индии. Если раньше, будучи генерал-губернатором, Уэсли завоевывал новые земли, то теперь он стремился обеспечить безопасность уже завоеванного. И здесь серьезным будущим врагом Уэсли видел Россию. Да, пока русские завязли в решении вопросов в далеком от Индии Закавказье, но, как опытный политик, Уэсли понимал, что рано или поздно они эту проблему решат и тогда могут напрямую заняться покорением Персии и закаспийских ханств, выйдя к отрогам афганских гор. Ну, а там уже и рукой подать до Индии. Вывод напрашивался сам собой – остановить русских на дальних подступах в сокровищнице британской короны. Начать же серьезную политическую игру можно было, только направив в Персию опытных британских дипломатов.

Из нескольких претендентов на должность будущего посла в Персии маркиз Уэсли выбрал предпринимателя, лингвиста и дипломата сэра Гора Оусли, который должен был сменить Джонса Харфорда. Гор Оусли был опытен и энергичен. Даже внешним видом – дородностью и не сходящим со щек румянцем, неторопливыми аристократическими манерами, Оусли являлся наглядным олицетворением британского превосходства. Но самое главное, Оусли знал персидский язык и восточные обычаи. Проведя большую подготовительную работу по лоббированию своего протеже, Уэсли встретился с министром иностранных дел Генри Батерстом, под должность которого активно «копал». Несмотря на это, оба политика в данном вопросе быстро нашли общий язык. Для начала Оусли был прикомандирован переводчиком к персидскому послу в Англии Мирзе-Абуль-Хасану.

Дело в том, что после заключения Тильзитского мира в 1807 году между Россией и Францией последняя прекратила помощь Персии в войне с Россией. Поэтому Тегерану пришлось искать нового союзника. Впрочем, долго искать не пришлось, так как Англия сама распахнула персам свои объятия, видя в новом союзнике геополитический интерес.

По окончании в марте 1810 года миссии Мирзы-Абуль-Хасана Оусли был назначен экстраординарным послом и полномочным министром Англии при Персидском дворе. В задачу Оусли входило создание политического блока против русско-французского влияния на Востоке и противодействие продвижению России в Закавказье.

Следует сказать, что, несмотря на формальный разрыв с Англией и союз с Францией по условиям Тильзита, Россия в реальности не поддерживала континентальную блокаду, благодаря которой Франция защищалась от Англии. А в 1810 году император Александр и вовсе подписал указ, что Россия может торговать с Англией через посредников, что сделало всю блокаду бессмысленной. За это Англия должна была бы быть как минимум благодарна России, но не тут-то было. Оусли вовсе не собирался дружить с русскими в Закавказье, он намеревался их сокрушить!

В июне 1810 года новый посол с женой, братом Вильямом, сотрудниками английской миссией и Мирзой-Абуль-Хасаном покинул Англию и в апреле следующего года прибыл в Шираз, а затем и в Тегеран. Там Оусли был представлен Фетх-Али-шаху. Без особых церемоний дипломат и предприниматель положил к ногам шаха несколько мешков с золотом, до которого Фетх-Али был паталогически жаден. Надо ли говорить, что после этого они быстро нашли общий язык.

С приездом Гора Оусли английское влияние на шаха Персии получило второе дыхание. Скоро это почувствуют не только в Тифлисе, но и в Санкт-Петербурге.

Глава пятая

Следует сказать, что поступающие с Кавказа донесения о нескончаемых боях с персами и турками, о бесконечных ханских кознях и грузинских интригах, постоянных мятежах и набегах горцев на приграничные станицы порой вконец запутывали даже сведующих в кавказских делах. Император Александр, читая донесения из Тифлиса, порой просто бросал бумаги на пол:

– Когда же они все там угомонятся!

Решив, наконец, что одновременное командование Закавказьем и Кавказской линией слишком сложно, в начале 1811 года он разделил управление Кавказским краем на две части: в Закавказье остался Тормасов, отдельным кавказским и астраханским губернатором был назначен генерал-лейтенант Ртищев, все же подчиненный Тормасову в оперативных вопросах.

Зимой 1811 года в штабе наместника прикидывали, что ждет Россию в Закавказье в следующем году.