Персидский гамбит. Полководцы и дипломаты

После этого ободренные талышинцы принялись истреблять в лесах и горах персидских мародеров. Что касается самого талышинского хана Мир-Мустафы, то он, за то, что остался предан России, был изгнан персами из Ленкорани и обитал в селении Гамушевань. Узнав о вступлении на территорию его ханства Котляревского, Мир-Мустафа немедленно занялся заготовкой для него продовольствия и фуража.

Вскоре дозорные казаки обнаружили пять сотен конных персов, которые угоняли в Персию карабахских армян. Не приняв боя и бросив полон, персы ускакали в замок Аркиван. Так неожиданно были освобождены три тысячи армянских семей. Затем авангард наткнулся на большой конный отряд старого нашего недруга сардара Пир-Кули-хана. И здесь, после непродолжительной перестрелки, персы бежали, преследуемые казаками.

22 декабря Котляревский подошел к реке Караяз. Там, для прикрытия тыла, был оставлен арьергард под командованием майора Дьячкова – рота пехоты, две казачьи сотни и одна пушка. С ними были оставлены и освобожденные армяне. Остальной отряд двинулся к замку Аркиван.

Но штурмовать Аркиван не пришлось. При нашем приближении его гарнизон, состоящий из полутора тысяч сарбазов, под началом ханов Бала и Аскера, бежал, бросив две пушки, порох и провиант. Для преследования персов Котляревский послал две роты егерей и три казачьи сотни под начальством подполковника Ушакова. Тот преследовал противника на протяжении полутора десятков верст, перебив несколько сотен и освободив еще полсотни наших солдат из батальона Орешникова.

25 декабря Котляревский вышел к каспийскому побережью. Вдалеке мерно покачивались на волнах суда нашей флотилии, уже поджидавшие отряд. С флагманского корвета «Ариадна» армейцев приветствовали холостыми залпами. После этого начальствовавший судами капитан 1 ранга Егор Веселаго прибыл для доклада. Котляревский дружески обнял старого приятеля:

– Как доплыли? Есть ли больные? Каков боевой дух?

– Нормально. Нет. Высокий, – столь же лаконично ответил Веселаго.

После этого начался своз морского батальона, который должен был подкрепить котляревцев. Кроме этого, свозили порох, заряды и провиант. Только после этого усилившийся отряд двинулся к самой Ленкорани.

* * *

Наконец, вдалеке показалась крепость. Уже одного взгляда было ясно, что взять ее будет весьма непросто. Но ведь для того сюда и шли!

27 декабря Котляревский потребовал у начальствовавшего в Ленкорани сердара Садых-хана сдачи крепости. Ответ его был гордым и состоял в том, что он будет защищаться. Комендант категорически отверг предложение о сдаче на условиях сохранения жизни и имущества.

– Напрасно вы думаете, господин генерал, – передал слова Садых-хана Котляревскому его посланник, – что несчастье, постигшее моего хана, должно устрашить меня. Один Аллах располагает судьбой и знает, кому и когда пошлет свою помощь!

Смирив гордыню, Котляревский снова предложил Садых-хану почетную капитуляцию и снова получил резкий отказ.

Пока наши не взяли Ленкорань в полную блокаду, туда проскочил посланец от Аббаса-Мирзы. Коменданту он заявил:

– Мой повелитель велел передать тебе, о, храбрейший из храбрейших, что он уверен, ты будешь защищать вверенную тебе крепость до смерти, не отступая малодушно перед неприятелем, если даже целые горы вражеских сил ополчатся и восстанут с ожесточением против тебя и твоих храбрых воинов! Его высочество просил лишь напомнить тебе, что защищаемая крепость составляет ключ к сердцу Персии. Да поможет тебе великий Аллах в осуществлении нашей надежды…

– Не останется ли уважаемый, чтобы воочию убедиться в том, как мы будем драться с врагом? – поинтересовался Садых-хан у посланца.

Тот даже поперхнулся на полуслове:

– Повелитель велел мне немедленно возвращаться. Поэтому я буду лишен радости лицезреть ваш подвиг! – ответствовал тот, после чего спешно откланялся и покинул крепость.

– Известно, что во всех персах течет львиная кровь, но не все являются львами! – с грустной иронией произнес Садых-хан, наблюдая с крепостной стены, как клубится пыль за мчащимся прочь от Ленкорани всадником.

В тот же день, собрав своих воинов, Садых-хан выступил перед ними со следующей речью:

– Я приказываю всем командирам и сарбазам находиться безотлучно на своих позициях для оказания отпора злому врагу, намеревающемуся штурмом завладеть крепостью, игнорируя всякую опасность, не щадя своей жизни. Любя глубоко свою отчизну, мы должны отчаянно и упорно сопротивляться и сражаться до смерти, стараясь всеми силами удержать крепость в своих руках и доказать разбойникам, что мы сумеем жертвовать собою для спасения родины. Будьте все вы готовы к сопротивлению, ибо неприятель лезет к нам как бешеный волк. Пусть все берутся за оружие, кто только умеет владеть им. Словом, обороняйтесь и храбро защищайтесь до смерти, но не сдаться кафиру, который по взятии крепости, ожесточившись и свирепевши никому не даст пощады и не оставит в живых никого, даже детей и женщин; а потому лучше умереть славною смертью, сражаясь смело и стойко за родину, нежели быть растерзанными лютыми северными медведями!