Подскакав к лагерю, казаки криками и гиканьем вызвали там немалый переполох. А следом в клубах пыли, ощетинившись статью штыков, появились все три русских каре.
Вскоре, однако, паника, вызванная казаками, была пресечена, и сарбазы начали быстро строиться в правильные колонны. Ударили барабаны, заревели трубы, над полками взметнулись знамена с гербом Каджаров – львом, сжимающим лапой острый меч.
Между тем по приказу Котляревского каре изменили свою форму, вытянувшись передовыми фасами. Одновременно по фасам расположились стрелки-егеря, а конница заняла позицию между каре.
По мере подхода отряда к персидскому лагерю Котляревский непрерывно осматривал позицию противника, надеясь обнаружить какие-нибудь огрехи, которыми можно было бы воспользоваться. И он нашел ошибку Аббаса-Мирзы!
Доминировавшую над местностью гору принц занял почему-то одной конницей, не подкрепленной пехотой. А за горой, ближе к Араксу, по донесениям лазутчиков, размещался еще один персидский лагерь. Это был огромный просчет, не воспользоваться которым было бы преступлением! Поэтому первый свой удар Котляревский устремил именно на командную высоту.
– Срочно перебросьте на гору пехоту! – сразу все поняв, закричал капитан Кристи.
После этого Аббас-Мирза отправил на защиту горы несколько пехотных полков. Но они не успели. Все три наших каре к этому времени уже поднялись на вершину, сбросив оттуда персидскую кавалерию. Туда же в спешном порядке Котляревский подтянул артиллерию, которая начала обстрел персидской пехоты. Теперь персидская армия оказалась рассеченной на две части.
Чтобы исправить свою ошибку, Аббас-Мирза выступил из лагеря со всеми войсками и, обойдя гору справа, попытался ее отбить. Видя приближение персидской армии, Котляревский оставил на горе по одному фасу от каждого каре и артиллерию, а сам с оставшимися силами начал спускаться навстречу неприятелю. При этом солдаты бежали бегом, а впереди всех сам Котляревский с поднятой шпагой в руке. Грянуло громовое «ура, после чего наши ударили в штыки во фланг персам. При этом персы не имели представления о численности русских, поэтому среди сарбазов начались крики, что русских чуть ли не десятки тысяч. Это еще больше увеличило неразбериху и сумятицу.
А атака продолжалась, стремительная и ожесточенная. И через четверть часа объятые паническим страхом сарбазы обратились в бегство целыми батальонами. Падая под ударами штыков, они толпами бросились искать спасения за речкой Дараурт, около построенного у Асландузского брода редута. В результате весь персидский лагерь со всеми его припасами и оружием, включая 36 пушек фальконетов, достался победителям. Без потерь отошла лишь персидская конная артиллерия, которая, по замечанию очевидца, «обязана была спасением лишь доброте лошадей».
Теперь нашим надо было штурмовать новую позицию у Асландуза, куда бежала персидская армия, во главе с Аббасом-Мирзой.
…Надо отдать должное, несмотря на очередное поражение, деятельный принц немедленно начал приводить в чувство свои потрепанные, но все еще многочисленные силы.
Несмотря на очередное поражение, Аббас-Мирза и на этот раз чувствовал себя вполне уверенно, так как рядом на горе находилось только что построенное английскими инженерами укрепление. Это был редут, обнесенный высоким палисадником, окруженный двумя глубокими рвами. В редут Аббас-Мирза посадил батальон отборной пехоты.
После одержанной победы Котляревский дал отдохнуть своим гренадерам и егерям. Вечером к нам перебежали несколько пленных русских солдат. Они сообщили, что Аббас-Мирза лихорадочно собирает свои разрозненные отряды. Бежавший унтер-офицер предложил провести войска к той стороне лагеря, где у противника не было артиллерии.
– Это нам не подойдет, – покачал головой Котляревский. – На пушки, веди нас, братец, на пушки!
Не давая персам прийти в себя, Котляревский предпринял ночную атаку. Перед боем был отдан приказ пленных не брать и колоть всех, кроме Аббаса. Снова последовала стремительная атака, и снова главный удар был направлен именно на контролировавшую местность возвышенность с английским укреплением. Не успели персы и глазом моргнуть, как наши солдаты с криками «ура» перемахнули рвы, палисад и ворвались в редут. В первых рядах был убит егерского полка прапорщик Боровский. После короткой рукопашной схватки гарнизон редута был полностью переколот. Часть персов бежала на соседний холм и заняла там оборону. Другая часть, посчитав, что эти укрепления уже заняли русские, открыла по ним огонь, перебив много своих. После этого началось уже истребление остальной армии. Русские роты, словно огромные смертоносные кинжалы, вонзались в массы персидских войск, оставляя за собой груды мертвых тел. Это было уже не сражение, это была резня!