Перстень альвов, кн. 2: Пробуждение валькирии

Из тех, кто помнил ту землю, осталась только одна я. Мои ровесники, дети и внуки моих ровесников стареют и умирают, и только я все живу в белокаменном храме, куда однажды позвала меня Атена Метиа, и остаюсь точно такой же, как в тот день, когда я впервые переступила его порог. Богиня даровала мне бессмертие, хотя я не просила ее о нем. Боги лучше знают, как распределить свои дары. Наши люди говорят, что сама богиня возродилась во мне, но я не думаю, что это правда. Если бы в меня вошел дух богини, откуда же тогда во мне эта тоска по моей, теперь уже только моей, древней и погибшей земле? Эта теплая страна, что видна со ступеней храма, прекрасна, зеленая под ярко-голубым небом, но мне все острее и больнее вспоминается та, другая. Та, где были серые гранитные скалы, где прозрачные горные ручьи бежали по крутым склонам и срывались прямо в море, где вода отражала цвет неба – то голубоватый, то серый, а скалистые черные горы на закате напоминали головы великанов…

Но я не должна уходить туда даже мысленно. Здесь, куда мы пришли, слишком много тайн, которые еще ждут нас. Они ждут, как веками ждал солнечный бог Гелион в черном подземном провале храма, откуда мы достали его, чтобы белый мрамор его чела и золото венца наконец засияли под лучами его небесного воплощения. Человеческий век слишком мал для того, чтобы познать все то, что досталось ему в наследство. Потому я и должна жить, жить бесконечно, и каждая строчка золотых пластинок, которые я разбираю и пересказываю, – это новый корень, который мой народ пускает в Землю Ушедших.

И если я когда-нибудь все-таки умру, это будет означать, что земля Каменных Богов стала нашей…

Эйра подтянула ноги, свернулась на шкуре, покрывавшей лежанку, и незаметно для себя погрузилась в спокойный тихий сон. Смерть перестала пугать ее, в будущем забрезжил тихий ясный свет, и душа пошла на этот свет, туда, где всегда есть место надежде.

* * *

Хельги эта ночь тоже показалась длинной. Вигмар и прочие вожди квиттов ждали его неподалеку, в усадьбе Золотой Ручей, от которой фьялли спешно оттянулись к Каменному Кабану. Когда Хельги объявил, что вызвал конунга фьяллей на поединок, ответом ему сначала послужило молчание. Эта возможность никому не приходила в голову. Условия, им предложенные, тоже вызвали споры. Не всем нравилось обещание платить фьяллям дань, да еще и мечами Хродерика, но Вигмар, недолго подумав, поддержал Хельги.

– Лучше заплатить им сталью, чем кровью, – сказал он. – Сейчас нам важнее всего добиться, чтобы они оставили наши дома. Моя дочь и мои внуки в горе, и я хочу, чтобы они скорее увидели солнечный свет! В другой раз фьялли не застанут нас врасплох и нам не придется выламывать двери собственного дома! Пусть будет так! Хельги ярл – отличный боец, достойнейший соперник, которого мы можем предложить Торбранду. Он знатнее любого из нас, ему покровительствует Один. Его мать – квиттинка, удача будет с ним в битве за свободу ее родины.

– Но этот меч… – с сомнением напомнил Ормульв Точило. Он не верил, что хоть кто-то одолеет Торбранда с Драконом Битвы, но предлагать вместо Хельги себя или кого-то из квиттов не хотел.

– Я знаю свойства этого меча, – сказал Хельги. – Пусть никто не думает, что я сделал этот вызов с закрытыми глазами. Но еще я знаю, что нет человека сильнее судьбы. Если я буду побежден, поражение от такого соперника не опозорит меня.