Перстень Ивана Грозного

Опричники одеты во все черное, на поясе у них с одной стороны кривая татарская сабля, с другой — метла: мол, без жалости выметем мы всю крамолу, где бы она ни пряталась. К седельной луке приторочена песья голова — мол, как бешеные собаки, загрызем мы всех царевых недругов.

Пришел царь в Великий Новгород, словно божья гроза — пришел карать крамолу.

А в чем же крамола?

Прежде того, как идти на Новгород, был царю сон.

Приснилось ему, что снова, как в детстве, идет он по темным кремлевским переходам в тот дальний край дворца, где царские кладовые, туда, где хранятся книги бабки его, византийской принцессы Софии Палеолог.

Входит он в ту же кладовую, что в детстве, и видит большое зеркало из Фрязинского города Веденца.

А в зеркале том — черный старик с узким лицом, со змеиными темными глазами.

На этот раз не стал Иван спрашивать старика, кто он такой — и без того догадывался. А спросил он его другое:

— Зачем звал?

— Богат город Новгород! — проговорил старик, проскрипел. — Богаты и горды новгородцы! Со всем миром торгуют, всюду бывают, всякие порядки видели.

— И что с того? По мне, так пусть торгуют, пусть богатеют — чем они богаче, тем больше мне денег в казну принесут.

— Плохо говоришь! Негоже твоим подданным гордиться. Где богатство и гордость — там и крамола. Знаешь, что со свейским королем Эриком случилось? Богаты были жители города Стекольна, богаты и горды. Возомнили они, что худо ими Эрик правит, что заслуживают они лучшего правителя, прогнали его, посадили над собой другого короля. Был Эрик, как ты — природный государь, а стал никто. Ты ведь такой судьбы не хочешь?

— Не хочу! — ответил Иван, не раздумывая.

— А что ты насчет своей казны печалишься — так не думай, не сомневайся: забери у гордых новгородцев все их добро — вот и будет твоя казна полна.

Проснулся Иван в своей постели.

Лежит и думает: а ведь прав черный старик.

Где богатство и гордость — там и крамола. Нищими да боязливыми куда как проще управлять.

Встал, вызвал начальников опричного войска и велел собираться в поход. Не на литовцев, не на татар — на свой город, на богатый город, на Великий Новгород.

Как подошло царское войско к Новгороду — вышли навстречу ему монахи с иконами, с хоругвями, за монахами вышли знатные люди новгородские, на колени перед царем падали, просили пощадить богатый да славный город.

Вышел вперед игумен, святой старец Паисий, просил простить новгородцев, в чем бы ни была их вина.

Царь пуще прежнего разъярился, велел схватить игумена и предать лютой казни.