Перстень Царя Соломона

— Потому и говорю — вояжи, то бишь командировки. Привез товар, свалил его оптом, купил другой, и только тебя и видели. А нужно это для дополнительной версии на самый крайний случай. Есть у меня кой-какая идейка, хотя и рискованная.

— А что за крайний случай?

— А вот как поймешь, что край тебе случился, значит, это он самый и есть,— невразумительно пояснил он.

— Так ведь мне прямой резон первым делом вернуться обратно в Италию, к папочке,— возразил я.

—  Папа у тебя к тому времени... помер,— скорбно вы­дохнул Валерка и, помолчав, еще более грустным тоном добавил: — Мама скончалась еще раньше, после чего ты и покинул могикан, пробираясь к цивилизованным мес­там.— И всхлипнул от умиления.

Явно издевался, зараза.

— А Дон Кихот? — уныло поинтересовался я, удручен­ный обилием покойников.

—  По обстановке,— многозначительно отметил он,— Скорее всего, что жив, но в Испании ты был гоним за пра­вославную веру, а потому он отправит тебя от греха пода­льше, снабдив рекомендательными письмами, в том чис­ле к родне своей жены, по происхождению англичанки. Зовут ее... Элизабет Тейлор. Это тоже нужно для крайнего случая,— сразу пояснил он.

В Кузнечихе моя версия поначалу прошла на «ура». Русский народ всегда был жалостливым и отзывчивым на чужие несчастья, а когда их столько, сколько у меня, то со­страдание становится безмерным. Ну как не пожалеть че­ловека, который, во-первых, имел несчастье родиться не на Руси, а черт знает где, на каких-то задворках цивилиза­ции, именуемых Римом. Во-вторых, всю жизнь скитался по чужбинам, а в-третьих, был гоним за православную веру. Да вдобавок еще и ограбили местные тати, причем дважды, лишив несчастного купца всего товара и чуть ли не всех денег. Ну как тут не проникнуться сочувствием и состраданием?

С Апостолом похуже. Крутил-вертел и так и эдак, но лучшего варианта, чем оформить парня к себе слугой не получалось. Но слуга по найму может быть там, в Европах, а здесь только холоп. В лучшем случае — закуп, то есть временно, пока не отдаст долг, в худшем — надо оформ­лять кабальную запись. Это уже навечно.

Простодушный Андрюха, свято мне веря — и шо он в меня такой влюбленный, как говаривал небезызвестный Попандопуло,— был готов на любой вариант, но я ограни­чился закупом. Пришлось слазить в потайное место и вы­удить десяток серебряных монет, которые после тщатель­ного взвешивания приравняли к четырем рублям с полти­ной.

После оформления документа простодушный Апостол их мне вернул, и я тут же приступил к его, а заодно и к своему переодеванию, благо что село считалось зажиточ­ным и следующие через эти места купчишки нет-нет да и делали небольшой крюк, особенно по весне, когда прихо­дила пора забирать выкованный за зиму железный товар.

Вообще-то одежда на Руси не из дешевых, это вы уж поверьте мне. Если бы я покупал у купцов все необходи­мое — не хватило бы. Но мне повезло. Нашлось у одной доброй вдовы оставшееся от мужа бельишко, которое я купил для Андрюхи. У нее же приобрел и две верхницы, то есть обычные рубахи. Андрюхину синий затейливый узор украшал лишь у ворота, а мне досталась понаряднее. Не­ведомая мастерица щедро накидала огненно-красных цветов и на плечах, и внизу, на подоле, который болтался где-то на уровне моих тощих коленок. У нее же приобрел и двое портов, то есть штанов.

А потом подкатил купчишка, у которого я прикупил пару самых задрипанных кафтанов — не до жиру. Можно сказать, повезло. Дело в том, что на Руси в эту пору купить приличную одежду, чтобы примерно соответствовать уровню купца средней руки, практически невозможно. Нет ее в продаже. Разве что поношенная. О более богатых нарядах вообще молчу — только ателье индпошива, то бишь на заказ у портного. Потому и говорю, что повезло. К тому же я ухитрился выбрать и себе и Андрюхе с зепами, то бишь с карманами.

Что до всего остального, включая ферязь, то тут надо откладывать деньгу и ожидать, когда случай забросит в го­род покрупнее — в ту же Тверь, Псков, на худой конец — Старицу. А как их откладывать, если Апостолу уже сейчас нужны добротные юфтевые сапоги, и нам обоим не меша­ло бы приобрести по паре, а лучше по две диковинных чу­лок без пяток и по матерчатому синему — красные почему-то были дороже — кушаку. И я решил послать к шутам эту ферязь, необходимость покупки которой маячила лишь в отдаленной перспективе, а в первую очередь ре­шить насущные проблемы. Да и не перед кем мне пока щеголять в средневековом смокинге, так что обойдемся.